Сибирские огни, 1929, № 2

ГЕННАДИИ АКИМОВ По литературным тропам 1 ПОЧЕМУ НАС НЕ ПЕЧАТАЮТ? Хозяйка, закончив расспросы о ценах на масло, мясо, муку и прочие полез­ ные товары, стала ставить самовар. Я — в Ленинске-Кузнецком. Самовар готов, и снова вопросы: какова погода в Новосибирске и много ли там театров, женат ли я и сколько мне лет, не курю ли табак, не пью ли водку? И о чем только она меня не спросила! Я отмахивался, как мог, словно лошадь в летнюю жару от гнуса. Когда же хозяйка узнала, что я приехал по делам писателей, в руках ее появилась тетрадь. На тетради акварелью написано: «А. Б. Петрашевич, «Стихи и басни». — Видите ли, я раньше тоже писала стихи и, нужно вам сказать, не дурно у меня выходило. «Роза и я», — так назвалось стихотворение. Это та самая роза, которая всегда участвует в «красивой жизни»... А мне вспомнилось.------- Было это летом 1912 г. (дата под виршами о розе). Отец мой работал тогда засыпщиком на мельнице Салтыкова. Мне было лет 8 . На работу отец уходил рано утром. Мне приходилось в 11 часов дня носить ему обед. Ходил я всегда мимо сада какого-то знаменитого Челябинского купца. Из сада каждый раз, когда я проходил, доносились звонкий смех и визг детей. Меня это страшно интересовало, и я не раз пытался туда проникнуть, но так как забор был высок и плотен— не удавалось. Тогда я решил на следующий день пойти другой стороной сада. В этот день я пошел к отцу раньше обычного. С другой стороны сада оказалась калитка. Хотя она была забита снаружи наискось доской, но не доходила до земли, и я легко пролез в сад. Долго я шел в тени деревьев, вот уже и забор, мимо которого я хо­ дил, но детей не слыхать. «Видимо, рано еще», заключил- я и направился к густо растущим, переплетающимся между собою ветвями деревьям, усыпанным, словно снегом, белыми цветами. Деревья эти были посажены так, что если вы посмотрите сверху на них, то вам представится совершенно правильной формы круг, в средине которого находится фонтан. Я вошел в это кольцо и остановился около фонтана. Фонтан представлял собой небольшое озеро, посредине этого озера — камень, на камне нагая женщина, в левой руке у нее лира, правой она приложила ко рту сиг­ нальный рожок и, сильно перегнувшись назад, «взывает к небесам». Из этого рож­ ка струится вода. Мне не понравилось это и я решил пойти к выходу из сада. Когда я вышел из кольца деревьев, передо мной шагах в десяти, в темно-коричневом платье и черном фартуке сидела в качалке, высоко закинув голову, девушка. Она слегка покачивалась и безразлично смотрела вдаль, поверх деревьев. Губы ее ше­ велились, по всей вероятности, она или пела про себя какую-нибудь песню, или высчитывала что-нибудь, или заучивала стихотворение. На коленях у нее лежали книга, тетрадь и карандаш. Я растерялся, не знал, что делать. Пойти ли назад или прошмыгнуть как- нибудь мимо нее. Сзади послышался детский визг, и девушка, вздрогнув, опустила голову. Уви­ дев меня, она испуганным голосом крикнула: — Ты зачем здесь, оборванец?