Сибирские огни, 1929, № 2

Сегодня мы рано остановились на табор: задержали попавшиеся интересные породы. Я ушел в боковую экскурсию по ручью. Прыгает по камням этот ручей-речонка, как стеклянная голубая лестница с играющими, металлическими ступенями. Лестница в зеленую страну, уходящую вверх. К широкой гари вывел меня ручей. Утыкали склоны полки мертвецов— искрив­ ленные, черные скелеты деревьев. Особая какая-то здесь тишина, и только дятлы поклевывают настойчиво и глухо. Я убил глухаря, и тяжелая жтица болтается за спиною, словно крыльями хватает­ ся за колодник. Что-то очень уж тихо стало и душно. Не даром с утра еще начал падать барометр. Я решил пересечь горелый хребет и другой стороною выйти к стану. В гарях ходьба ужасна. Колючий кустарник, высокий травник, упавшие поперек, навалившиеся друг на. друга лесины и провалы ям от вывернутых корней. Перелезаешь, царапаешься, путаются нога, а тут проклятая мошка лезет в гла­ за и... хоть бы легонький ветерок... Вот где царстве ягоды, медведя и, пожалуй, злей. Сзади зарокотало тяжко и широко по всему горизонту. Оглянулся и вижу, что гроза уже здесь, за спиною. Клокастым валом накатывается она, а, за ним, словно туго натянутый медно­ мутный экран. Чувствую, что сухому не быть. А сзади сильней нараста&т шипящий гул, и гаонут в дожде и в буре таежные горы. Инстинктивно встаю я за горелый пень, за единственную преграду между мной и клубящимся хаосом. Ухнул удар налетевшего урагана. Вповалку легли кусты и травы. Словно черными и пламенными крыльями зама­ хали по небу. Потрясающий грохот грома, и картечью свистит над головою град... Обугленная сушина сламывается, как лучинка, и брякает рядом с такою силой, что раздробленные ее сутунки, как живые, выпрыгивают из травы. Защищая голову от градин, бросаюсь я на полянку подальше от деревьев. И пе­ ред глазами моими валится длинная лиственница прямо в об’ятия другой, такой жг иссохшей старухе. Секунду балансируют они в воздухе, как гигантские стропила, а затем рушатся, одна вперед, другая назад... Чорт возьми!.. Меня загораживает колода, а кругом щелкают и скачут ледяные пули града. Ураган проносится дальше, полыхая взрывами молний. Огахает град, и крупный секущий ливень обращает и небо, и лес, и землю в водяную стену. Понемногу разрежается дождь, не летают по воздуху сучья, не грохаются де­ ревья-— значит все приходит в порядок и можно продолжать свой путь. Встаю я мокрый, как губка, и из ружейных стволов выливается вода. Встаю м. потирая ушибленное градом колено, бреду по опустошенной гари. Сегодня тайга другая. Попалась мне длинная, каменная река. • Именно рекою можно назвать широкую аллею, устланную круглым булыжником гальки. Это прежнее русло Малого Абакана, Краями аллеи слепая, пихто-едовая чаща. В ее недрах попискивает рябчик, я над всем пламенеет солнце. Выхожу за поворот, и на самой середине галечной дорога, черным зубом, под­ нимается покосившаяся скала. Хищная птица сгорбилась на скале и таращит на меня желтые глаза. Срывается и просторными взмахами улетает выше леса. Это орел.