Сибирские огни, 1929, № 2

Прежде всего это гигантская змея-труба, в полверсты длиною. Вся она свинче­ на из отрезков труб, сантиметров на 30 в поперечнике. В них, очевидно, вода, потому что серебряными перьями на солнце брызжут тугие струйки, рвущиеся в зазоры. Труба эта ползет вверх и вверх к какому-то ключу, который и вливается в ее пасть. А оттуда напором большого наклона хлынет она в монитор— 'Сооружение из ко­ тельного, клепаного железа, нечто среднее с виду между насосом и кургузой мортирой. Вот человека четыре поднимают длинный железный ствол вроде брандспойта и пристраивают его к монитору. Теперь он делается совершенно похожим на пушку. И эффект его действия по- истиие артиллерийский. Человек в ушастой шапке, с французским ключом в руках, завинтил последний болт. Все, незанятые в '[«боте, толпятся кругом, с ожиданием смотрят на командира. Мы находимся на крутом холме-площадке, когда-то застроенной рудным станом. Островом высятся этот участок среди перемытых и (перекопанных пространств. Из них уж все взято. А этот островок, уцелевншй под сгнившими теперь постройками, до наших дней сохранил еще золото, рассеянное по дну котловины. Его-то и будут размывать гидравликой. Человек в ушастой шапке решительно отошел, кьгнул изо рта трубку и машет рукой: — Давай... И это «давай» от человека к человеку перекидывается вдоль трубы. Все молчат и ждут, кто-то, яростно торопясь, отвинчивает кран. Пуще засвистели и запищали водяные струйки в трубах, и из поднятой пушки монитора полился ручеек. И вдрут его ствол захрипел, затрясся и с треском, с облаком пыли, вышвырнул струю. Тяжким потоком бьет она в землю. Опускается ствол к траве. Столб воды врывается в почву. Точно проваливается в ее глубину. А потом вы­ ныривает толстый фонтан из грязи. Крылом взмахивает водяная пыль, и черный взрыв комков, травы и каменьев грандиозным букетом взметается к небу. Земля дрожит под ногами, пятицудовые камни мячиками выпрыгивают из почвы и уносятся в бурном хаосе водяных облаков. — Здорово...— в мечтательном восторге говорит мне артельщик. — Именно здорово! Крестьянскую избу такая струя разметала бы в минуту. Монитором управляют. Струя уже пропахала на полметра канаву до самого края обрыва. Теперь ее переводят немного вбок я рядом, касаясь первой, ложится вторая канава. Так, борозда к борозде и смоют весь хлам. А потоки ржаво-бурой воды стремительно несутся вниз, на длинные деревянные сплотки. Нечто в роде дощатого коридора, по дну которого набиты поперечные ступени. Там, на этих ступенях, и задерживается весь сносимый водою тяжелый материал. И камни и желанное золото. Целую неделю беспрерывно и ночью, и днем будет хлестать вода обреченный холм, и неделю будет накапливаться на сплотках добыча. А потом, наступит момент разрешения упований и чаяний— момент « ’емки». На прошлой неделе соседняя артель «сняла» 700 грамм драгоценного металла. Так, под свист и треск монитора кончается день. И ночью, просыпаясь, я слы­ шат эта звуки и видел электрический блеск керосгокыеалильного фонаря, странного и чуждого в этой глухой тайге, напоминавшего о большом городе. Молодцы артельщики. Они собрали трубы старинных гидравлик, сохранивших­ ся от дореволюционных времен, и воскресили прииск. Каждый из них вырабатывает до сотни рублей в месяц.