Сибирские огни, 1929, № 2

Золотеет закатом небо и заречные горы, словно тонут в фиолетовой пыли разбив­ шихся о тайгу лучей. Мы находимся на 'пороге Западного Саяна, у северной окраины хребта Чукчута, разделяющего системы двух рек: Аны на востоке и Малого Абакана на западе* Далеко на север, в Минусинскую котловину видвинулись отсюда холмы Саян­ ского надвига. Здесь южные границы Хакасии. И хакасы знают о них немногим больше новоси­ бирцев. Горы рассказывают нам свою историю. Ушел вперед караван. Вдвоем, привязав лошадей, с молотками осматриваем мы скалы. За спиной моей плотно висит трехстволка— обычный таежный спутник. Разодралась зеленая шуба мха, обнажила тело «калы. Известняк, белый, как сахар. Кристаллический, превращенный в мрамор. Вот и причина этого превращения: розоватая жила изверженной породы. Ворвалась некогда в массу известняка и огромным жаром своим и давлением изменила его в сверкающие кристаллы. Отбиваю от жилы образец для коллекции. Холодная уже миллионы лет, она пережила бесконечные смены морей и суш, трагедии и радости миллиардов погибавших и нарождавшихся живых существ. Останавливаемая на перевале в густом травнике, под горным ветром. С синего юга плывут облака— белые корабли, нагруженные солнечным блеском. — Вон Кызас,— указывает проводник на горбатый и мрачный гребень утесо вьющийся над ущельем. И отсюда слышен, когда стихает ветер, грохочущий рев бешеного Кызаса. По-разному встретили нас прииска: приветливо— люди и дождем— природа. Прошли мы немного, верст 60, но для начала и это вышло порядочной тренировкой. Прииски возраждаются. В прошлом добыто здесь свыше 1.200 пудов золота. От всей этой громадной работы остались только миллионы кубов перемытой в отвалах породы да почернелые, сгнившие бревна былых построек. Приисковый стан— в котловине, наклоненной, как чаша, из которой льется струя мутного Кызаса. Впереди таекыл Шаман— голый, каменный каравай, загородивший горизонт. Только до плеч великану хватает другой голец Чалиан. А в сторонке клыками вонзаются в небо утесы— Два Брата. Под экспедицию предоставили отдельный домик. Величиною он похож на будку стрелочника и назначается под больничку. Кругом все устраивается, обновляется, возрождается из-под пепла гражданской войны и забвения годов разрухи. Работают здесь три артели, иод руководством Сибзолото. Артель, приютившая нас, вся охвачена нетерпеливым ожиданием. Сегодня, словно нарочно к нашему прибы­ тию,— первая проба гидравлики. Артельщики ажитированы, суетятся, заняты по горло. Кузнецы и слесаря их беспрерывно выстукивают по железу— доканчивают клепку массивных труб водопро­ вода, устанавливают монитор. И мы захватываемся общим нод’емом: торопимся с хо­ зяйственными делами, с обедом, с последними, так сказать, штрихами нашего оконча­ тельного снабжения. Если тут1 чего-нибудь не достанем— уж больше взять будет негде. А за нами уже бегут: ■— Скорей, товарищи, сейчас гидравлику пускаем... Вот она, гидравлическая установка.