Сибирские огни, 1929, № 2

мужчины— «не пойман— не вор». Но тонко ведет политику Тарас. Комар носа не под­ точит. — Ты бы, Федосья, скотницей была, хорошо б тебе было,— лашкво говорит он. Она, конечно, согласна. Время летит. Август на дворе. Грустная ходит Федосья. В глухую полночь родила малыша, одна без бабки, за баней, в кустах.. К утру кое-как добралась к своей каморке и лежит стонет. — Ох ты, голубушка моя... Что ты не сказала? Мы знали все. Умереть могла... Где же он? Господи боже, что же это такое,— говорит тихо Платониха. — Ой, не говор!... Пришел вчера и говорит мне: роди, убей, под корягу за­ сунь. Испугалась я— убьет. Родила... и... ох! Умру! Не могу!*—еле' слышно говорит роженица. Слух дошел до сельсовета. — Ну, покажи нам место, куда бросила малыша,— спрашивает милиционер ее. Идут. В кустах, под корнем пня ребенок. Земля в крошечных руках. — Твой? — Мой. Живвнький был. Плакал, трепыхался,— еле выговорила она и повалилась на землю. Обморок. Вечерм Федосья показала: — Ходил Тарас ко мне. От него малыш был. Приказал убить. Не убью— меня гро­ зил убить. Окаянная я. Грешница. В аду мне кипеть на том свете,, душегубка я. Хоте­ ла отказаться, грозил выгнать из коммуны, ну, куда я пойду? Одна я тут. Не судили Тараса. Так прошло. Будто не его ребенок. КУЛАЧКИ Сегодня бой назначен на мосту через речку Песчанку. .Малыши с полудня «на затравку» высланы. К 4 часам подходят подростки. Мальчишкам уже «кровь добыли». Подтягиваются мужички. Подростки два раза сходились. Одному нос своротили на бок, одного девчата увели, в бок здорово ахнули. «Забава» начинается с 6 часов. — Ну, пойдем, Иван. Мой Васька, прибежал, лежит. Глаз ему Степка подшиб. Ну, и отплачу же,— говорит Богданов, надевая поддевку. — Зх, раньше, бывало... До полночи дрались. Вся Камышенка— наши тамбов- чале. Бывало, выйдет графиня Воронцова и скажет: «тридцать на тридцать, два ведра водки». Любила она кулачки. Любила и бой петухов. Бывало, смотрит на кулачки, а глаза у самой горят. Щиплет кухарке Дуньке плечо. Эх, и дрались же! Дунька толстая только взвизгивает. Бывало, насмерть .дожили,— рассказывает старик переселенец из Маршанского уезда, Тамбовской губернии, где, было имение Воронцовых. «Кулачки» сохранились, как старый обычай. Сейчас ради личной утехи дерут­ ся. Есть и любители-драчуны. Кто победит, того хвалят. Посватает у более богатого де­ вушку— замуж выдают. Она идет с охотой. Победитель. Своего рода поощрение за храбрость. Выстроились мужики в ряд— стенка на стенку. Духу набираются. Загибают ру­ кава, готовят кулаки. Наступают правобережные. Глаза горят. Матерятся. Сошлись... Только и видно: поднимают и опускают кулаки, шапки кверху летят. Тоша медленно колышется то взад, то вперед. В самой середине бой. Бьют друг друга кулаками во что попало. Стоит над толпой жуткий шум, хряст, шипение, пыхтение, слышны тупые, уда- ры. От толпы пар вверх поднимается, а дра^а, вее идет и ширится, разгорается; с обоих берегов подбегают свежие бойцы. Подбитых выталкивают нз строя. Вот выполз парень. Нос набок своротили, весь в крови, без шапки. Никто его не замечает. Бой продолжается. Около битвы ходят девушки, бабы и лущат семечки. Они под­ ыграют раненых, выбитых из строя. Ведут домой, обмывают раны и ухаживают за ни­