Сибирские огни, 1929, № 2

щади. Время сие настало, старики. Стар я, смерть скучает, пошла зовет, а пойду. За Акиндпным пойду. Пятнадцать годов блюл он нас, неужели теперь откажется. Акиндин поднялся и повернулся на восток. — Помолимся, старики. Молились, склоняясь до' земли. Плакали глаза Панфила и легонькое тельце кивало коромыслом. — В тайгу, старики, уходить надо, к монголам. Там враг еще не бывал. Место неприступное. Огородимся. Может хватит «ил, дойду еще. Поклонился всем и согнулся комочком, сел. — Святое дело сказал Панфил,— заговорил Акиндин.— Мое слово тако. Пят­ надцать лет человеком правил. Поведу в тайгу, пока сил хватит. Решайте, старики. — Хозяйственность-то как?— не сдержался из молодых. Загорелся Акиндин. — Тебе бы и обождать можно, старики еще есть. — Правильно сказал,— загудел Софрон.— Хозяйственность как? В тайгу за со­ бой не понесешь. » Огнем пыхнул Акиндин. — Душа гибнет, а ты хозяйственность. — Кабы не просчитаться,— спокойно ответил Софрон.— Може и душу не спа­ сешь, може и вернут тебя с тайги, не пустят и хозяйства лишишься. Тогда как? Ду­ мать, старики, надо. — И впрямь,— отозвались из молодых. Кто это отпустит-то нас. — Заткнись,— взревел Акиндин.— Старикам слово. Тебя не спросят, подчи­ нишься и так. Загудели зады.- — Старики решать станут, а нам спины драть. Ловкий ты. Хохотком отозвалось с другой стороны. _ — Еще и стариков на себе потащим, не дойти которым будет. Встал Акиндин, посохом стукнул. — А ну, отойди задние. Отойди... Не шевельнулся никто, только шепоток пошел. Рванулся с места л посохом отсек кучку. — Отойди. Молча один за другим выходили на дорожку и, как мальчишек, погнал всех Акин­ дин в молельню. — Клади поклоны, молись, пока, не отпущу. Вернулся и сел.., — Старики! Молитесь, беса отгоняйте. Молились старики, кланялись, беса отгоняли и снова взывал Акиндин, звал в тай­ гу. Панфил кустиком дрыгал, Евлампий столетний, кого уж только приводили, сам не ходил, Беловодье вспоминал, в грехах упрекал. — Антихрист народился, жития остались кусочки, неужто еще о хозяйствен­ ности думать. Тверд был Софрон. Кондрат шариком вкатился в спор стариков. — По мне, старики, прошли времена те. Не спасет тайга, не убережешься ей. Налеречете тайга-то, достанут. В Монголию, сказываешь, не знаешь, рази, и там шершневая зараза раз’ едат. Себя блюди, а заразы не избежишь. Однова п там застанет. Оставаться надо. Тако мое слово, старики. Били в молельне поклоны непокорные, плакались о дерзостях своих. Каялись, зва­ ли божьей милости, смирения на подчин старикам. А старики расходились. Столетний Евлампий бил палкой по бревну.