Сибирские огни, 1929, № 2

Порешили— сруб отдать и перенести его за речку. Выделить хозяйство— корову, лошадь и мелочь разную. В воскресенье с молитвой перетащили сруб, поставили на 'бугорке у сосен, кры­ шу наспех обили, землей присыпали и стояла изба, как могилка неведомая в поле, у кустов, глядела дырами окон на деревню и смеялась. Лесу дали, жердей, инструмент и целые дни стукал топором, рубанком, пилой Никифор; вставлял окна, двери, загораживая прясло, налаживая притоны для скота. И 'бойкая Елена через мосток из жердей таскала хлеб, пищу и уходила невидим­ кой домой, в суровый отцовский 'СКИТ. От змей на стане аркан волосяной растягивают. Змея через него не полезет, не пойдет, можешь 'быть спокойным. Старики от Никифора речкой Каменушкой огородились. Думали, речка студеная, быстрая, все снесет и не пустит на скит греховного. И мостик перебросили в три жердочки с наказом Никифору не ходить в деревню, не смущать. Мост- Елене— пищу носить, пока, Никифор сам свое хозяйство обряжает. Растет хозяйство Никифора. В кухне окна, двери, печь сбита, прясло наспех налажено, клеть для скота и огород. Посеял картошки, луку, моркови, капусты— все Елена натаскала, огурцов гряды, еще кой-чего и на взгривке у елани запахал полдеся­ тины хлеба. — Ладно, на первое время хватит. Встретился с Еленой, ульгбнулоя. — Сердешная ты моя, Аленушка, таскаешь все. Улыбнулась смущенно, отодвинулась. — Ешь, ■братец, во здоровьице. И не побежала. Смотрела, как забирает пищу Никифор. — Погоди, верну ужо посуду-то. Пошел в избу и вынес вчерашние тарелки, миску. Сунул ей. — Ну, бегай, бегай. Не стой с братом-то, заразишься водным духом,— и за­ смеялся громко, задористо. Смутилась вся. — Не замай, 'братец, кабы тятя не приметил. — Ну, беги, беги. Погоди, женюсь вот, тогда тебе и бояться не надо будет, хо­ дить не к чему станет. Поглядела на брата и пересилило женское. — Задумал, рази? — Задумал, не задумал, а так, одному не способно жить. Не сидеть же на ва­ шей шее.— И весело взглянув на сеетру, бросил:— переходи ко мне, Аленушка, заместо хозяйки. Скушно подл, тебе там? — Што ты, што ты, дернулась вся Елена.— Тятенька убьет... Говорить-то с то­ бой пшьись недозволительно,— я , загремев посудой, быстро побежала к мосткам. Пусты мостки до завтрашнего утра. Не перейдет их никто, не перебежит. Хо­ дят по другим. Подальше от Никифора, в обход, будто место поганое— тагривка ве­ селая, сосняком, как бахрамой, отороченная. Изба— могила забытая, непосещаемая и Никифор— сторож при ней, ждущий, 1;оща родственники поплакать на моталку придут. Один день и ночь. Человека не видит, бежит человек, как от прокаженного. Закидывал избу на затычку, завязывал покрепче воротину, чтоб конь с коровой из ограды травяной не ушли, и уходил в Гуськи к Лапину. Говорили, совещались, искали тропки, как увязать Никифора со скитом.