Сибирские огни, 1929, № 2

— Останешься? А кто тебя звал? Кого же мы в свит пошлем? Тебя сюда, а в свит -стороннего посылать? Что, думаешь, скит в покое оставим? Ждали тебя пол­ года, на скит не смотрели, а ты бежать... — Не пускают,— смутился Никифор. — Не пускают, говоришь? А мне какое дело. Кандидат ты, ну, и делай, что тебе ячейка приказывает. Трусом хочешь стать. — Не был им,— угрюмо буркнул Никифор. Лапин завернул махру и затянулся. Он был по плечо Никифору. Кудлатые воло­ сы смотались комком и лезли шерстью в разные .стороны. Обтянулось скуластое лицо бритой кожей иссиня черной с глубокими глазами, и колючие иголки глянули, из них на Никифора. — Шагай обратно. Больше ничего не скажу. Подчиниться должен. Из старенькой избы выглянула старуха и крикнула: — Сергей, паужинать иди. Лапин отер рукавом нот с лица и повернулся к Никифору. — Поедим, тогда и шагай дальше. Идем. Как-то машинально поднялся Никифор и бессознательно пошел за Сергеем. Ни елова больше не сказал Сергей о ските. Говорил о пашне, о ячейке, о работе в Гуськах и Никифор чувствовал себя чужим, далеким. Скит накрылся зипуном, не про­ драл его Федот, и не пустит он Никифора. Лапин чужд ему— не понимает Никифора, что в родном гнезде не след ему рушить жизнь. Свое там, родня, отец, брат, семья. Слушал молча, ел сосредоточенно, и думы были где-то далеко, в глубине себя и не хотели четко, ясно вылезти наружу, сказать твердое, решительное. Бросил есть и сидел, глядя куда-то в угол. •— Благодарствуем,— поднялся он с лавки, когда Лапин вел свой рассказ и, не дослушав, натянул шапку. — Пойду нето. Прощайте. Поклонился и вышел из избы. Ночевал на. сене, прикрывшись шинелью. Видел, как из избы вышел отец и пошел по деревне. Видел Алексея, но тот поспешил уйти, скрыться. Елена избегала встречи. Пошел к ,срубу, оглядел его. Прикидывал, 'примерял. Сруб был новый, крепкий. Крышу покрыть, выйдет кухня и горница. Окошки только вставить и дверь, печи сбить. Дождался отца, крикнул: . — А ну, подойди сюда... Акиндин метнул огнем, а все, же подошел. — Для чего «руб ладил? — Отчетов ровно бы никому не обязан давать. — Не отчета требую, а так, для знатья. — Тебе, думал. — Понял,— кивнул Никифор и, подумав, добавил: — Крышу наладим, печь собью, в половине жить стану. Сам понимаешь, в избе не уживем. — Как старики,—-сурово бросил Акиндин, а я принять не могу. — Толкуй,— безразлично откликнулся Никифор и сел на бревно.— Однова от­ сюда не уйду и выселить прав не имеешь. Не ответил ничего Акиндин и. пошел от сына. До темной ночи гудели старики у молельни. Акиндин прямо отрезал.— Не приму, хоть и сын. Просит сруб отдать, будет один жить. Решайте,, старики, как знаете. Примите— отдам, откажете, сам знает, чего делать. В доме места нет ему.