Сибирские огни, 1929, № 1

Лекция И. М. Суслова произвела на нас огромное впечатление. Так как в карти­ не есть сцена шаманства, режиссер решил устроить под наблюдением Суслова опытно- показательное шаманство. Позвали шамана Миколку. Маленький старик с желтым, иссохшим лицом му­ мии, глядя на нас немигающими коричневыми глазами, недоверчиво спросил: — А вы мне денег дадите? Ему пообещали денег. Помреж принес из реквизита шаманский костюм, укра­ шенный коваными гагарами и звериными хвостами. Суслов одел Миколку. Я с трево­ гой подумал, что шаман упадет под тридцатифунтовой тяжестью костюма. Но он по­ просил принести головной убор. Набросив на лицо черный платок, шаман заправил концы платка, под кованый круг, который он надел на голошу. Круг был украшен оленьими рогами. Помощник шамана, стари® с трахоматозными и мутными глазами, принес из кухни нагретый над плитою бубен. Шаман сел на пол, поджав под себя ноги. Помощник сел рядом. Он ударил в бубен, старая кожа глухо загудела, побря­ кушки дробно зазвенели, помощник заговорил, запел. Шаман отозвался речитативом. Когда шаман замолк,— запел помощник. Так продолжалось минут пятнадцать. Шаман протянул коричневые руки. Помощник подал бубен и колотушку. Ша­ ман запел уныло и протяжно. Глухие удары бубна аккомпанировали глухому пению. По временам он наклонялся к бубну, прислушиваясь к гуденью кожи. Потом снова бил в бубен и, задыхаясь, выкрикивал рыдающую песню. Таж прошло еще минут пятнадцать. Раскачиваясь и задыхаясь, шамал поднял­ ся и бросил колотушку. Суслов подал колотушку. Шаман бросил ее снова. Суслов сно­ ва вернул ее шаману. После того, как колотушка вернулась к шаману в третий раз, шаман ударил в бубен и закружился. Раскачивая бедрами и выбрасывая руку с коло­ тушкой, шаман пошел на одно из семи небес. Кованые гагары зазвенели, меховые хво­ сты поднялись и поплыли в воздухе. Шаман кружился все быстрее. В движеньях его была звериная легкость. Хво­ сты и гагары плыли в воздухе совершенно прямо. Старик теснил нас в сторону. Режиссер Большенцов бегал вокруг шамана, как арбитр вокруг борца. Мы стояли онемелые. Я боялся, что шаман разобьется насмерть. Кружение усиливалось. Грохот бубна рос. Хвосты были не различимы. Черный платок развевался. В вихре проплывало лицо шамана, изжелта-бледное и дикое. Глаза у него были закрыты. И вдруг вихрь кончился. Шаман упал на пол, подняв острые углы колен. Он на­ клонил голову. Слышно было, как он отплевывался под платком. • — Умался,—«казал шаманский помощник. — Будет, быват!—прохрипел шаман, подняв платок. Глаза у него были мут­ ные. Струйки нота текли по изжелта' бледному лицу. — Будет, старик!— сказал Суслов, подходя к шаману. Шаман поднялся и снова закружил. Суслов прислушался к рыдающему голосу. — Просит извинения у духов,— об’яснил он нам,— просит духов не сердиться на него за то, что он шаманил перед русскими! • Когда извинения кончились, Суслов помог Миколке снять тяжелый костюм. Ша­ ман сел на пол, прислонившись к печке. Голова его упала на грудь. Он заснул. Остяки, набившиеся в комнату, обступили помоператора. Помоператора заведует кинопередвижкой. Остяки приступили к нему с обычной просьбой: — Показывай картинка! Помоператора пробовал уверить остяков, что новых картинок нет. Но остяки были неумолимы. Помоператора повел северных киноманов в школьный коридор. Ки­ номаны расселись на партах. Помоператора повесил на стенку чистую простыню, тун­