Сибирские огни, 1929, № 1

Ругательство выкатилась из рупора, как тяжелый плод. Ушло солнце. Я вспом­ нил библейскийрассказ о Навине. Этот драчун не успел закончить драку до наступленья темноты и в исступлении закричал: — Солнце, встань!— В наше время солнце останавливать нельзя. Планеты столкнутся на небесных перекрестках, как сталкиваются автомобили на углу двух улиц. Оператору, не закончившему сцену, остается одно: следить за солнцем сквозь цветное стеклышко. Я подошел к Кима. Он лежал в траве у самого ручья. Одетый в парку я в унты, он взмок от бега и от напряжения. — Нет ли вода?— спросил он, тяжело дыша. Лпцо его было покрыто бисерным потом. Я протянул ему свою флягу. Он жадно припал к металлическому горлышку. Вода забулькала. Внезапно Кима запрокинул голову. Желтые глаза прищурились. — Снимать нада,— затараторил он, схватив меня за руку:— вышла солнце. Я взглянул на помост. Оператор опустил в карман цветное стеклышко. С’емка возобновилась. Вечером, верпувшись в общежитие, я записал в растрепанный блок-нот: — Еще старинные авторы выявляли переживания своих героев, заставляя этих героев проделать тот или иной жест. В любой книге можно встретить приблизительно такие строчки: — Плечи его поднялись, левая бровь поползла к виску, глаза потемнели... Этим приемом писатели пользуются наугад. Писателю необходимо знать, что пе­ реживания психического порядка находят моторные выявления, при чем для типичных переживаний существуют типичные моторные выявления. Так, для напуганного чело­ века характерны такие движения, которые доотказа свертывают тело. Для выявления того или иного переживания героя— писатель может заставить героя выполнить множество движении. Идеально-выразительным будет лишь одно движение, один жест. Жест этот должен быть столь же скуп и точен, как скупы и точны движения актеров в хорошо-проработанвом кадре. Еще Белинский смеялся над писателями, герои которых умеют только скреже­ тать зубами. Присутствие на репетициях, а также на с ’емке убеждает меня в том, что если люди будут правильно двигаться в рассказах, то рассказы дойдут до читателя. Люди, описанные в книге, будут представляться как живые. Читатель будет видеть их ноги я руки, даже и в том случае, если писатель не даст многословного описания этих рук и ног. Изучение биомеханики необходимо не только для режиссеров, но и для пи­ сателей... Едва я успел кончить свои блок-нотные завися, как строгий наш завхоз А. Д. Степанов привернул фитилек керосиновой лампы. Репортер Перлов пропел пе­ тухом. Наше общежитие погрузилось в сон. Мы долго бодрствовали вдвоем: оператор Ажогин и я. Оператор Ажогин, страстный радиолюбитель, весь вечер просидел над радио­ приемником. Когда в общежитии стало тихо, ему посчастливилось. — Поймал Берлин!— сообщил он, отрываясь от клавиатуры приемника:— хо­ тите, поставлю громкоговоритель, слышимость слабая, и мы никого не разбудим. В полутьме Ажогин повозился со штепселем и снял наушники. В комнату выплыл ноющий джаз-банд. Это было, как эхо далекого, почти потустороннего мира.