Сибирские огни, 1929, № 1

IV. ТУРУХАНСК. С’ЕМКА НА ДУРНОМ МЫСУ. 0 БИОМЕХАНИКЕ. ДЖАЗ-БАНД. Тротий день живем в Туруханске. Позавчера утром, стоя на палубе парохода, я из-за небольшого мыска, отделившего фарватер Енисея от фарватера Тунгуски, увидел белые колокольни монастыря и темную мачту радиостанции над зелеными и черными крышами разбежавшихся но обрыву домов. Когда пароход вышел из-за мыска, внизу у обрыва возникли остяцкие чумы. У самой воды стояла будка пристани. Рыбачьи лодки сгрудились у будки. Самоловы, развешенные на жердочках, отбрасывали тень на серую гальку. Пароход загудел. Красный флажок взвился над будкой. На обрывистых тропках тшлзались люди. Мальчишки бешено скатились с обрыва. Капитан вышел на капитанский мостик. Пароход стал медленно подваливать к берегу. У пристани столпилось все население города. Сутуловатые рыбачки оживленно переговаривались. Обветренные рыбаки перекрикивались с пароходной командой. Те­ леграфисты приветственно размахивали фуражками. Милиционеры в черных шинелях озабоченно сдерживали толпу. Несколько в стороне стояли ссыльные, одетые явно не ио-турухански. Пароход подваливал к самому берегу. Капитан крикнул: — Отдай кормовую! Веревочное кольцо чалки полетело на берег. Тяжелые доски трапа упали rti гальку. Толпа устремилась на пароход. Маленький человек встретил нас растерянным вопросом: — Куда мне вас девать, ребята? Маленький человек оказался заместителем продажа. Среди немногих атрибутов го]к>да Туруханску прочно присвоен жилищный кризис. Нас поместили на Монастырской усадьбе, в бывшем подворье, превращенном в школу. Монастырский двор широк и пуст. По середине двора белеет палатка экспедиции. На берегу дремлет седая часовня. Если заглянуть в заплывшее окно, в часовенке можно увидеть массивный гроб. На нем лежат вериги и пыльные иконки. Неподалеку от часовенки в фонаре маяка проскакивают молнии световых сигна­ лов. Круглое слюдяное окно колокольни переливается на солнце блеклыми цветами. Старина и тишь. Кинематографисты оживили мертвый монастырь. Странно ви­ деть этих людей, одетых в кожанки и желтые крага, на фоне дремотных монастырских стен! Они бродят по широкому двору, надев на голову не черные клобуки, а мяТые кепи с тюлевой сеткой. Сегодня ездили на с’емку. Надев плащи и кожаные куртки, мы сползли с мо­ настырского обрыва, на каменистый берег. Утро было ясное и очень свежее. У остяцких чумов нас ждали лодочники. Они привели ездовых собак. Рослые, лохматые псы неохотно пошли в упряжь. Рабочие принесли зеркала и экраны. Лодки осели от тяжелого груза. Мы разместились среди ящиков аппаратуры. Лодочники столкнули наши посудинки п дружно закричали: — Усь! — Крнк их затонул в собачьем лае. Собаки взяли бечеву. Лодка заскользила вдоль каменистого берега. Упряжь ездовых собак отменно неудобна. Тряпичное кольцо надевается на крестец. Между задних ног пропускается бечева, одним концом привязанная к кольцу, а другим—к лодке. В такой упряжи собаки идут толчками. Они раскачиваются, как