Сибирские огни, 1929, № 1

«необыкновенном» изобилии цветов в Сибири, о «необыкновенных» рамаш- ках, превосходящих по величине все виденные им экземпляры в других частях света. Во всех вещах мира для янки на первом месте, разумеется,— цена. Гайндус с удовлетворением подсчитал, что многочисленные букеты, пре­ поднесенные джентльменами дамам, едва ли обошлись дороже 25 центов. От цветов, при таком ходе мыслей, естественно было перейти к меду (опять восхищение, обратно пропорциональное цене стандартной единицы товара). Мы очень веселились, читая перечень дешевых цен, без труда убеждаясь, что плутоватые станционные торговки изрядно надували пассажиров междуна­ родных вагонов. Американец будил в нас какую-то забавную гордость, об­ стоятельно сообщая, что «толпа в Сибири одета лучше, чем в Москве» и что «нигде в СССР, кроме Киева, нельзя увидеть столько нарядных женщин, как в Иркутске». Тимофей вздрагивал, ругался и приплясывал, когда я переводил «отзыв» Морица Гайндуса о Новосибирске. Сообщив, что Новосибирск вовсе еще не город, раз в нем нет ни канализации, ни водопровода и «даже» не все улицы вымощены, американец сумел разглядеть в столице Сибири такие черты, каких он нигде больше не мог увидеть. «Это исключительно интересный город,— писал Гайндус.— 1 «Мир будет слышать о нем все больше и больше. Новая столица Сибири станет не только административным центром Сибири, но и одним из главных центров всей азиатской торговли. Это действительно «русский Чикаго», в том смысле, что Новосибирск, благодаря своему положению, сделается коммерческим и фи­ нансовым центром так называемого «русского Запада», территории гораздо более обширной и. значительно более дикой, чем, когда бы то ни было, аме­ риканский запад был»... «Для меня Новосибирск особенно интересен, как попытка пролетар­ ского строительства городов. Ведь, то, что хотят сделать нынешние ново­ сибирские правители, это— превратить большую деревню в современную ст- лицу. Их подход к строительству диаметрально противоположен тому, кото рый был в старое время. Первой заботой прежнего правительства в таком предприятии было бы сооружение губернаторского дворца, который обыкно­ венно являлся наиболее выдающимся зданием в городе, так что каждый ре­ бенок и каждый торгующий на базаре крестьянин мог бы показать его приезжему. Совсем не так при власти пролетариата. Несомненно, что «они» никогда не задумывались о «губернаторском дворце». Дело в том, что даже постовой милиционер не мог мне указать квартиры «нынешнего губернато­ ра»— председателя Совета, латышского коммуниста, по имени Эйхе. Все но­ вые постройки созданы для общественных целей. Эти здания представляют до­ вольно внушительный вид в торговой части города, наиболее внуши­ тельный вид нового строительства, чем в любом из городов России. Склады, банки, советские учреждения из темного кирпича или бле­ стящего гранита—возвышаются подобно могущественным гигантам над окру­ жающими их деревянными хижинами. Институт Ленина, с его массивными колоннами из искрящегося темного гранита». (Очевидно, автор спутал колон­ ны Дома Ленина с колоннами здания Сибкрайисполкома) «и Дворец Труда— главный штаб профсоюзов— с его белым покровом и готическими башнями превосходят все другие здания по красоте, если не по величине»... Я переждал «поток восклицаний», как говорится, и разыскал подхо­ дящее заключение. — «И все-таки, в целом, Сибирь отсталая страна... Это все еще огром ная пустыня, с одной железной дорогой, пересекающей ее нижнюю зону, с немногими и бедными под’ездными путями, с единичными фабриками и го­