Сибирские огни, 1929, № 1

Хор подхватил: — Сидит дрема, Сама дремлет, сама спит!— Рыбачки пели грудными голосами. Обветренные лица были ненодвижны. Пере­ довая выводила: Вставай дрема, Ой, вставай дрема!.. Хор подхватывал: — Вставай дрема в хоровод, в хоровод. Потом передовая запела о лебеде. Она шла внутри круга, чуть запрокинув го­ лову. Голос се, грудной и хриплый, шел впереди хора. — Плывши лебедь, Плывши лебедь, Ой, плывши лебедь встрепенулся! Руки девушки вскинулись, как лебединые крылья. Глаза закрылись. Зами­ рающее «ой» прозвучало, как клекот птицы над тихой заводью. Это была древняя и нежная игра. Я ушел на пароход, унося воспоминание о грудном и хриплом голосе. В узкой коробке каюты было очень уютно. За тонкой стенкой пела ленивая волна. Лежа в по­ стели и глядя в темноту, я долго видел кольцо приземистых тел, раскачивающихся в медленном движении. П. О ВЫДУМАННОЙ ГЕРОИКЕ. ПОХОД ИНСТРУКТОРА САВЕЛЬЕВА В ИЛИМПЕЙ- СКУЮ ТУНДРУ. ИНСТРУКТОР САВЕЛЬЕВ И КНЯЗЬ ЧУНГО. ПОСРАМЛЕННЫЙ КЭРВУД. Все дальше на север. Дожди прекратились, но дни стоят пасмурные, Енисей бугрист и желт. Над обрывами высоких берегов плывут тяжелые тучи. Я бросил читать Кврвуда. Выдуманная героика его романов кажется мне наив­ ной после того, как инструктор Туруханского РПК’а Савельев рассказал историю свое­ го похода в Иликпейскую тундру. Я записал эту историю с почти стенографической точностью. — ...Было это в двадцать третьем году. В то время был у нас Крайисполком. Филиппа Бабкина к нам поставили председателем. Хорошо! Призывает меня однажды Бабкин и говорит. — Савельич. вот тебе боевая задача—пройди до тунгусов или не возвращайся назад! Я про себя думаю: — Пропал Савельич! В то время было такое положение. В Туруханске советская власть, в тундре же—никакой власти. С восемнадцатого году у нас- началась война. Воевали белые с красными, потом партизаны с белыми, потом пришла Красная армия. Видя бой и беспорядок, тунгусы ушли в тундру. Решили они, повидимому, от­ сидеться от войны. С двадцатого году мы от тунгусов были отрезаны. На всех путях в Изомлею стояли кардоны князя Чунго. Чунго Хирогерь тунгус был видный. В царское время « приставом да с туруханскими купцами компанию вед, при Колчаке помогал белым вылавливать большевиков, которые из Красноярска с пароходом пришли и потом по тайге разбежались. В общем Чунго был враг советской власти