Сибирские огни, 1929, № 1

— С бородой!—саркастически добавил веснущатый Разнояров. Политком направился к сараю. Куница подтолкнул меня в бок, шепнув— «идем». Вслед за нами пошли еще человек пятнадцать. Политком предупредил: — Чур, не выручать. Это нехорошо, товарищи. Карты на фронте— гиблое дело. Надо бросить эту привычку. В боевой обстановке нужно крепкое товарищество, а карты вражду сеют. Картежники, их было двенадцать человек, играли открыто, без всяко­ го стеснения. Посредине круга лежала куча керенок. Ванька Алексеев, быв­ ший сорви-голова Петроградской стороны, сейчас лихой конный разведчик, держал банк. Играли в железку. Политком перешагнул через сидевших и встал прямо на деньга. Глаза игроков вскинулись и— остановились. Неожиданность была пренеприятная. Политком между тем поднял деньги и весело сказал: — Эти деньги, товарищи, вам, конечно, не нужны, я перешлю их в Пи- тер для отсылки западным рабочим. Кто продулся здорово, тому сотняжку ссудить могу... Молчание не вдруг схлынуло. Оно, как неопределившийся ветер, неко­ торое время металось во все стороны. Потом кто-то сказал—^недовольно и несмело: — Мы сами рабочие! А за ним другой голос об'явил уже дерзко: — Наши деньги, что хотим, то и делаем! Политком улыбнулся по-детски широко, заговорил мягко и невозму­ тимо: — Верно, товарищи... Но раз вы играете на деньги и проигрываете их, значит, они вам не нужны... Да, не нужны... Кроме того, вы знаете, что в азартные игры запрещено играть... Мы уже говорили с вами об этом. — Мы друг другу проигрываем, рабочий рабочему,— послышалось воз­ ражение.' — Одному не нужны, а другому нужны!.. — Другой выиграет, домой пошлет, там голодают, может,— горько заме­ тил желтый лицом Степан Костерев, один из самых заядлых картежников. Политком пошел на уступку. — Хорошо. Тогда я разделю этот банк между играющими поровну, а двадцать процентов возьму для иностранных рабочих. — Десять!— закричали тотчас несколько игроков из числа, вероятно, наиболее проигравшихся. — Двадцать!—поправил политком. — Десять!—настаивали на своем картежники. — Ну, хорошо,— согласился политком.— Только вы дадите мне слово, что больше не будете играть. — Даем! Пришедшие вместе с политкомом смеялись над неожиданным финалом и игроками. Игравшие огрызались. Политком пересчитал деньги и об ’явил: — Пятнадцать тысяч шестьсот пятьдесят рублей. Я беру тысячу пять­ сот шестьдесят пять рублей.. — Правильно! — Остальные раздаст вам поровну Тутолмин. Это само по себе незначительное событие подняло наше настроение. Легкая скука сменилась беспричинной радостью. Мы радовались друг другу, окружающему, облакам. Пока Тутолмин раздавал деньги, остальные затеяли чехарду и, перепрыгивая один через другого, шумно выбежали на улицу. Че­ харда сменилась борьбой, состязаниями в беге, в прыжках. Ванька Алексеев,