Сибирские огни, 1929, № 1

в его великолепной по лирическому раз­ маху картине ночи в заключительных стра­ ницах «Зигфрида Илимузэн». Но все эти смещения, нарушения и остранения реальности, впрочем, не дела­ ют романа Олеши гротеском, как думает, Евг. Журбин: «вся вещь сделана по зако­ ну гротеска, хотя и на новых основаниях» (см. журн. «Звезда», 5,1928). Эти новые основания (Журбин не говорит о них), на­ до думать, заключаются единственно в том, что автор «Зависти», используя ме­ жду прочим и приемы гротескного офор­ мления (игра с реальностью), идет путем реалиста—классика, который в погоне за техникой письма не забывает о жизни и целях ее. Почти ту же поправку надо внести в приведенное выше замечание Тальникова. Он попытался сблизить приемы Олеши с методами французской конструктивной живописи, в частности—кубизма, восстав­ шего, как известно против бесформенного живописного импрессионизма. Это сближе­ ние Тальникова хаотично и не доведено до конца. Дело в том, что живописный кубизм выродился в буржуазный эстетизм, в ме­ тафизику геометрических плоскостей, в графическую символику (например, даны пересекающие друг друга фас и профиль лица). В конце концов, он об'явил войну против «сюжетности», «литературщины», «идей»—против всего, что «связывало с реальностью», не давало хода «лиризму» не позволяло env унестись в сферу безлич­ ную и бескорыстную, «в невременную и внепространственную» (см. Тугенхольд. Художественная культура Запада. Гиз. 1928). Между тем искусство Олеши как раз чуждо «комнатной гимнастике» куби­ стов. Его устремление к точному рисунку, к живописности и к композиционной целостности, подчиняющей детали техни­ ки единому архитектоническому заданию, в то же время чуждая жеманному форма­ лизму кубистов, идейность и целеустре­ мленность,—все это дает нашему прозаику свое особое значительное место. Работа Олеши. несомненно, внесет освежающую етрув в литературное искусство наших Против отхода от коллектива Лидин.— «Отступник». Роман Стр. 295. ГИЗ. 1928. Цена 2 р. 60 к. ^ Вд. Лидин вошел в советскую литера­ туру «Морским сквозняком» и «Мыши­ ными буднями». В этих книгах, появле­ ние которых, если мы не ошибаемся, ”)Q'V!*H0 ° ыть отнесено к 1922 или к >923 году, Лидин с тонкой иронией и с большой словесной витиеватостью изо­ бразил российских обывателей в револю­ ции, а также зарубежного мещанина. В последней по времени выхода в свет вещи,—в романе «Отступник» Лидин пе­ решел к изображению близких нам лю­ дей, а именно—советской студенческой молодежи. Герой романа—заводский парень Ки­ рилл Бессонов, приехав в столицу из ма­ ленького городка и поступив в столич­ ный ВУ З , случайно попадает в богемно­ поэтическую среду. Случайное выступле­ ние со стихами на одном поэтическом сборище, случайное участие критика, привыкшего «каждую неделю открывать новые таланты»,—заражает юношу ядом самолюбия. Мечтательный юноша, напуганной ко­ ротким успехом стихотворца и раздра­ женный последующими неудачами, Бес­ сонов, не успев войти в студенческий коллектив, поддается влиянию крайнего индивидуалиста и циника, любителя «ве­ селого бабья» и «шикарной жизни» сту­ дента Свербеева. Свербеев — принци­ пиальный циник. — Все позволено!— поучает он Бессо­ нова в пьяной беседе.—Нас война и ре­ волюция хорошо перепахали! А, ведь, иначе и жить-то не стоит, друг, если се­ бе не все позволить! Гранит науки? Лад­ но. Предположим, разгрыз ты этот гра­ нит... а дальше что? Становишься инже­ нером, попадаешь в перепроизводство. Сто устроятся с хлеба на квас, а две ты ­ сячи девятьсот пожалуйте на вынос. Или в канцелярию счетоводом в лучшем слу­ чае или диспетчером что ли... на стан­ цию Лихоборы куда-нибудь. Житьишко с канарейкой... Нет, брат, я себя на такой лад не строю. Я жизни хочу, чтобы жить не хуже других, чтоб баб вокруг меня до чорта было... а, ведь, сейчас красивого бабья сколько хочешь, лопатами бери! Вышеприведенные рассуждения Свер­ беева обнаруживают в нем законченного представителя упадочнической части на­ шей молодежи, из среды которой вышли Альтшуллер, Кореньков и им подобные. Еще полнее раскрывается Свербеев в 1 едующих своих признаниях: — ...Я в партии был четыре года, на се­ ми фронтах дрался, военкомом дивизии был... Таких вот, как я, тысячи... мы на огонь летели, дрались, себя не жалея, в пух по ветру себя пускали... А нас с военной ра­ боты прямехонько в бухгалтерию... учи­ тесь, товарищи, на счетах считать да штаны просиживать... А в канцелярию не желаете, пожалуйте в вычистку... По­ ка был в кармане билет, была должность, человеком был. Отобрали билет, смести­