Сибирские огни, 1929, № 1

Но все-таки, отбросив все недостатки и промахи Анова, мы должны признаться: в лице этого писателя Сибирь имеет крепкого беллетриста, имеющего за плечами жизненный опыт (главное!) и технику писательства. Но только нужно, вместо сомнительных «ручательств», излечиться от «анекдотомании» и давать крепкие, бодрящие и на 100 проц. жизненные вещи. Умение найти в обыденной жизни, в черновой работе на стройке нового мира великое —это истинная задача художника... Найти в простом—великое... Вивиан Итин ныне заявил себя только прозаиком. О первой его вещи—от­ рывках из сценариев—не приходится говорить. По отрывкам не судят о целом, зато последняя вещь «Спасение Печонкина» интересна для нас во всех отноше­ ниях. Итин выступает этим произведением, как новатор в области формы. Первые строки рассказа заверяют читателя в любви автора к «реальным ве­ щам». Ни доли фантастики, не нужно «дешевых украшений», за факт, за голый «материал, из которого сделан рассказ», но последующее приводит в беспорядок ваше решение. Перед вами не «голый материал», не фантастический рассказ, а про­ сто-напросто какой-то монтаж из различных форм прозаических произведений. Итин ловок и хитер, а его рассказ сработан остроумно. «Спасение Печонкина»— универмаг. Вы хотите истории полярных исследований, немножко фольклора, ге­ ографии, современного очерка о северных городах, американского «морского» де­ тектива, разрушения канонов формы в беллетристике, ломки эстетизма, ориги­ нальности, философских рассуждений на тему о бесцельности траты громадных сумм на спасение ненужного обществу человека и проч., и проч. Над всеми ваши­ ми требованиями этот рассказ ставит громадное «пожалуйста»! Как режиссер, он монтирует своего «Печонкина» из пылкой фантазии поэта и художника, клочков хорошего очерка, лаконических строк репортерской замет­ ки, и получается хорошо. Само собой разумеется, ставить вопрос о какой-либо общественной значимости Печонкина не приходится, но со стороны эксперимента в области формы, с точки зрения стиля, языка, умелой композиции, общей худо­ жественной цельности рассказ заслуживает и достоин внимания читателя. Но все же это «послеобеденная беллетристика». От Итина— большого худож­ ника и мастера, а также и коммуниста мы в праве требовать произведений силь­ ных не только по форме и занимательности, но и идейности. Георгий Павлов мне рисуется человеком, побывавшем в хороших военных переделках, ибо психика его слишком поражена баталией—только баталией. Ав­ тор верен войне. Кругом кипит мирное строительство, но тов. Павлов в своих рас ­ сказах погружается в славные воспоминания об ушедшем. Но, благодаря неравно­ душию автора к своим произведениям, получаются большие вывихи, один из та­ ких—«Параграфы, пропущенные в книгах». Приходится поставить автору в упрек его чрезмерную симпатию к такому тряпичному герою, как Гривин. Последняя вещь несравнима с «Параграфами» во всех отношениях. Эго хорошее, добротное произведение. И—к сведению автора— читатели будут рады, если и в будущем Георгий Павлов поделится с нами о слав­ ных годах борьбы за советы хорошими рассказами. На рассказах тов. Чертовой следует остановиться. Не оценивая первого (хо ­ рошего) «Личное дело» при столкновении со вторым («Лицо денег»), хочется ска­ зать несколько слов. Герой этого рассказа Нудьга— ирреален, не жизнен. Малень­ кую справку, тов. Чертова,—люди, которые не знали, куда девать деньги, так сча­ стливо полученные, невозможны. Ваш же архивный старичок не знает, куда при­ ложить такую сумму... Странно... Если он помешан или страдает уже старческим маразмом—плоха характеристика и трактовка как пожертвования, так жертвова­ теля. Получается в итоге: нужно быть ненормальным, идиотом, чтобы не знать, куда девать деньги. Вот идея вашего рассказа по оформлению, конечно же, вы преследовали не ту цель. Но, к сожалению, приходится констатировать. Прекрасным рассказом порадовал в последнем номере Исаак Гольдберг. «Ли- Тян уходит»—одна из лучших вещей, напечатанных в журнале за 1928 г. Велико­ лепная форма, образный язык, вдумчиво и четко разработанная фабула, умелая подача образов, глубокая идейность (вечный вопрос— о старом и новом—подан­ ный в хорошей новой обработке), все это вместе взятое ставит произведение на значительную высоту. И будет, пожалуй, вполне справедливо признать, что луч­ шее в беллетристическом отделе за 1928 г.— «Ли-Тян уходит». 25 лет литературной деятельности не прошли бесследно, уже сейчас поя­ вляются плоды работы писателя над собой, хорошие— цельный. Мы приветствуем писателя, вступающего во вторую четверть века неустанной работы. Мы ждем