Сибирские огни, 1929, № 1

литература переживает кризис. Это отрицание особенно неуместно в то время, когда ЦК партии отмстил в своих резолюциях несомненный рост и укрепление пролетарского сек­ тора литературы. «Настоящее» ведет активную борьбу с правыми элементами, с правой опасностью в сибирской литературе. Эту борьбу поддерживала и поддерживает ВАПП’овская орга­ низация, тем более, что правая опасность несомненно существует у нас и на сегодняш­ нийдень. Весной мы вместе с «Настоящим» выступали в борьбе против правых элемен­ тов в сибирской литературе. Необходимо и сейчас добиться максимального сплочения сил на этом фронте. (Кудрявцев). — Нужно внести ясность но части постановки самого вопроса. Тов. Резников, принадлежащий также к группе «Настоящее», пошел значительно дальше Курса, Он заявил, что в литературе имеются ценные произведения, являющиеся, no-существу, ли­ тературой факта, но что современные писатели не хотят изучать жизнь, по примеру Се­ рафимовича и Фурманова, а просто— выдумывают. При такой постановке вопроса можно разговаривать. Однако, докладчик Курс, а также и платформа «Настоящего» неприкрыто и прямо ставит вопрос о том, что худож. литература совсем не нужна, Между тем, если взять историю художественных стилей, мы увидим, что именно искусство всегда и везде отражает жизнь данной эпохи, данного господствующего -класса. (Козлов). — Огульное отрицание уже существующей и растущей художественной литературы не должно иметь места так. же, как и огульная ее защита. Вопрос должен быть -поставлен так: наравне с жесткой критикой вредных, порнографических произведений, нужна чут­ кая товарищеская помощь пролетарским писателям, а не голая критическая плетка, ка­ кую преподносит т. Курс. Это но верно, это— не линия партии. «Настоящее» дерется за «новую» форму, но чем оно подтверждает -свою теорию? Какова его литературная продукция? Хорошие фельетоны, средние фельетоны и плохие фельетоны. А фельетон— такая же, если еще не более старинная литературная форма, как и рассказ, повесть, роман. Что же здесь нового? Несомненно, мыдолжны искать новые формы, должны эксперимен­ тировать. Чем -больше будет здесь разнообразнейших опытов, тем лучше. Гегемонию ка­ кой-либо формы об’являть сейчас рано. И дело, конечно, не в том, что стоит ниже : лите­ ратура или журналистика. Н то и другое стоят одинаково высоко, если высоко их каче­ ство. (Н. Чертова). — Расскажу немного о себе,—говорит т. Семынин:— Я раньше тоже считался беллетристом. Я написал два рассказа, -первыйиз них цензура не пропустила. Второй, с грехом пополам, был напечатан. Писатели его похвалили. Резников ругал (и был нрав); за то, что там все было выдумкой. Писатели -мне рассказали, что они мыслят образами, священнодействуют. Давай, думаю, и я буду так делать. И вот я начал писать, выдумы­ вал, накручивал все, что мне угодно,—-словом, писал так, как пишут все. Сейчас я за­ нимаюсь репортажем и считаю, что работаю на социализм в десять раз больше, чем все эти нрофессоры Круссоры. — Нужна ли нам художественная литература? Конечно, нужна. Но, вопрос,— какая литература нам нужна? Здесь дело вкуса, в значительной степени. Михаил Попов хвалит повесть Абабкова, щс, якобы, -встречаются места, поражающие своей художе­ ственной красотой. Нас же эти «места» нисколько не поражают и не восхищают. Писа­ тели наши бессильны что-либо изучить, понять, произвести. Они заражены рабским под­ ражанием классикам. Они не занимают на нашей социалистической стройке определенно­ го места, как занимают его журналисты, краеведы, строители и т. д. Кто же разоружает пролетариат? Тот ли, кто но хочет понять жизни, или тот, кто проповедует литературу факта? (Вогман). — Тов. Курс, швыряя кирпичи в скворечню, на тех фактах, которые, он перед нами развертывал, поступал правильно, потому что есть такие художественные про­ изведения, рожа которых, что называется, кирпича просит. Правда, я не согласен с оценкой «Денег» Чертовой: в рассказе этом описываются моменты, которые как-раз