Сибирские огни, 1929, № 1

администрацию не раскачаешь. А писать без-толку неохота». II не писали. Надо пока­ зать на деле, что газета умеет добиться ответа от администрации,— хоть на одно пред­ ложение. Тогда литейщики вас завалят материалом. — Возьмите заметку «Гвозди, гвозди!». Об этих гвоздях мы уже два года тол­ куем. Пропадает добро: десятки, сотни пудов. II еще два года будет пропадать. Админи­ страция и ухом не ведет. Во время литья требуются гвозди в большом количестве. Когда отлитую вещь выбивают из земли, гвозди остаются в земле и идут на отвал. Мастер Роменский рассказал: однажды он, вопреки распоряжениям администра­ ции, нанял «за трешку» двоих рабочих и просеял землю. Отсеялось около двух десят­ ков пудов гвоздей, проволоки, обрубков (накопившихся после недели литья). Эти остатки были возвращены целиком в производство. «Трешка окупила себя десяти­ кратно». — Нанять бы старательного старичка рублей за 30. II себя бы старичок окупил и производству дал бы десятки пудов чугуна... — Мы теряем здесь не только гвозди и проволоку,— говорит завпроизводством В. М. Глотов:— мы теряем большое количество кокса. — Виктор Михайлович!— иронически обращается к Глотову рабочий Кобозев:— А вы помните, когда вы были хозяином этого завода, как вы берегли каждый гвоздик? Помните, вы перекупали у одного человека перегоревшие гвозди (по 3 коп. за фунт), подобранные на дворе винзавода? А теперь, когда на ваших глазах, на государствен­ ном заводе пропадают десятки пудов годных гвоздей,— вам все равно? У вас 'сердце не болит? Вот в чем наша беда, товарищи: мы глядим на производство сквозь пальцы... Пропадает, и пусть пропадает! Виктор Михайлович— тихий старичок, бывший хозяин завода, а теперь почти единственный специалист завода «Труд» по чугунолитейному делу. На заявление Кобозева он ничего не ответил. Совещание затянулось до шести часов. Жаловались на слабый свет в цехе, на плохой состав графита, на неправильные модели. Выработали список предложений. — Требуйте от администрации срока исполнения!— дали наказ редколлегии. За дверями зала ждала группа женщин: их собрание было назначено в шесть, за женщинами (в семь) следовала репетиция синеблузников. Нас усиленно просили «сматываться». Пришлось уйти. А жаль: недоверие литейщиков к смотру мы сломили и вызвали их, литейщиков, на откровенные разговоры. НА ПОЛНЫМ ХОД! 12 января. Последний день работы на заводе. Второй коллективный выпу стенгазеты. Днем ходили в литейный цех. Набрали более, тридцати предложений по смотру. Вечером в красном уголке собралась наша «расширенная редколлегия». На этот Р®3. я думаю, мы сумели вовлечь в работу более двадцати человек. Красный уголок представлял поразительное зрелище: длинный стол был занят •Художниками. «Корреспонденты» заняли все, на чем можно было приспособиться пи­ сать: табуретки, подоконники, шахматные столики. Разговаривали сниженными голоса- как в комнате, где сосредоточенно работают. Посторонних гнали. Ложкин ходил на цыпочках, сдвинув шапку на затылок и распахнув свою кожа­ ную тужурку: он улыбался и сиял. — Вот у нас как работают,— шепнул он на ухо докладчику, явившемуся про­ водить собрание шефкуста.