Сибирские огни, 1929, № 1

2 . 000 . 8 января. Было собрание партийной ячейки без повестки дня. Партиец Нарыжнов выдвинул вопрос о себе: — Ребята в цеху меня донимают. Прямо извели. А за что? У меня 2.000 рублей накоплено? Накоплено, ну и что же? Я им говорю: копите и вы на черный день. Дур­ ни! А если что случится? Не хочу оставаться на бобах. Просто, моя предусмотритель­ ность. За что здесь ноддюкать? Я прошу собрание разобраться в этом вопросе. Нарыжнов, работая на приисках литейщиком, в течение полуторых лет копил заработки. Получилась сумма в две тысячи рублей. Он положил ее в банк (9 проц. ежегодной прибыли), а затем перенес в заем индустриализации (здесь дают 6 проц., но есть надежда на выигрыш). — Хоть бы жид по человечески,—говорят про него рабочие:— а то путевой табуретки нет, жрет плохо, ровно нищий. А деньгу копит и кошт... — Партийный Плюшкин!—говорю я изумленно. — Д-да...—нерешительно цедит Ложкин. -Он не знает, кто такой Плюшкин. — На размышление твои деньги наводят,—-сказали Нарыжнову на собрании:— Деньги колеблют ум человека. Не дают покоя. Накопил много, ан еще больше хочется... Какой же ты партиец? Плохой партиец! — В Заем Индустриализации, говоришь, вложил? Это хорошо. А вот, если КК узнает про твои две тысячи, возьмет, да только пятьсот тебе и возвратит? Скажут—не полагается больше члену партии денег иметь... Нарыжнов смертельно бледнеет. Собрание тихонько смеется: — Ишь, как его заело! В вопросе о Нарыжнове трудно разобраться. Данные о нем противоречивы. Нарыжнов— один из лучших, квалифицированных металлистов. Его выступления на собраниях ]>абочих заставляют отнести его к числу довольно развитых партийцев. Странная, почти болезненная скупость у него действительно есть. Свои две ты­ сячи он накопил, конечно, не спекуляцией, а прямой экономией «на хлебе». С другой стороны, Нарыжнов не поскупился на свои деньги во время отпуска, с’ездпть в Москву для того, чтобы осмотреть крупные металлургические заводы. На ячейке довольно легкомысленно пугнули Нарыжнова «К. К.»,—и только. Между тем, такой тип рабочего, коммуниста, требует внимательного изучения. Кроме того, ячейке необходимо вопрос о Нарыжнове поставить перед контрольной комиссией. Дальше говорили о том, что заводу необходим «хоть один инженер». — Отвалить ему 300-400 рублей, куда ни шло... зато дела пойдут лучше. Запур- хаемся мы без инженера. — Мы ставим вопрос перед окрОМХ’а,— говорит Ложкин.— У них там в кабине­ те сидит инженер-металлист. Получает 200 рублей. Мы говорим ему: иди к нам, дадим 300, и даже 350. А он: «Я на такой маленький завод не пойду работать, я при­ вык на больших». Самолюбивый! ВИКТОР МИХАИЛОВИЧ, ВЫ ПОМНИТЕ? 11 января. По инициативе стенгазеты, сегодня собралось смотровое совещан цеха. Тотчас после гудка в клуб пришли литейщики, усталые и чумазые до неузна­ ваемости. Лидер, оперируя смотровой стенгазетой, сделал маленький доклад: как идет смотр. — В стенгазете мало заметок о недостатках цеха. Смотр может быть ежомкан. Давайте, товарищи, вносите предложения устно. Мы здесь их зафиксируем и завтра вывесим на щит. — Когда появилась у нас в цехе смотровая газета,— говорит партиец Ва­ сильев,—наши ребята отзывались: «дело хорошее, только едва ли чего выйдет— нашу