Сибирские огни, 1929, № 1

Рыбаки ехали без всякой брони. Они ехали на скамейках, на дровах, на лестни­ цах. В третьем и в четвертом классе исчезли проходы. Люди приобрели божественный атрибут вездесущности. Многолюдство никого не огорчало. Публика была тиха и благодушна. Люди мир­ но ним чай и грызли турухашжую «ссльдюску». Милиционер благодушно играл с ры­ баками в шестьдесят шесть и в подкидные дурачки. Так было вплоть до Ярцово. В Ярцево кончился запрет на водку. Население парохода стало в хвост к буфетчику. Спокойствие разбилось, как лунное зеркало Ени­ сея. Окна зазвенели. Пол задрожал от драк и плясок. Тогда-то я увидел Ромео и Джульетту. Произошла это так. Я опустился в чет­ вертый класс, где только-что окончилась очередная драка. Окровавленный драчун, поддерживаемый милиционером, сидел на лавке. Женщина в белом халате обмывала ему ]>азбитос лицо. Драчун бессмысленно искал, бормотал ругательства и плевался. Рядом с драчуном на двух сдвинутых лавках тесно сбились парни со скуласты­ ми лицами и девушки с раскосыми глазами. Это были туземные абитуриенты. Oini ехали в Ленинград, в рабфак народов Севера. Их было девять человек— шесть юношей и три девушки. Один из них вышли из Хатангокой тундры, другие из Илимнеи, третьи с береговых станков. . Это был маленький интернационал: два долганина, три самоеда, остячка, две са­ моедrai и один якут. Их вожаком был Костя Милетин, долганин из Илимнеи, тщательно «детый и корректный. Он учится в Ленинграде третий год. Каждое лето он приезжает домой, а осенью возвращается в Ленинград, привозя в рабфак новых абитуриентов из чумов и балков. В этом году улов его был особенно удачен: в Ленинград впервые поехали де­ вушки. Разговаривая с абитуриентами, я невольно обратил внимание на юношу с за­ бинтованной рукой, рядом с которым сидела миловидная девушка в самоедском крас­ ном кафтане, подбитом мехом. Юноша держал ее руку в своей руке. Девушка красне­ ла и тихо улыбалась. Это были жених и невеста. Юношу зва.ти Яшей, а невесту— Полей. Яша уплатил родителя* Поли полова!ну назначенного калыма. Вторую полови-. ну он надеется уплатить на будущее лето, когда вернется из Ленинграда. Все это рассказывал мне Милетин. Я спросил Милетина, потребуют ли с жениха калым, если в Ленинграде он же­ нится на Поле, и у них родится ребенок. Яша понял мойвопрос и ответил сам: — Ворони бог, худо будет! Прижимая к груди забинтованную руку, он начал об’яснять, что в этом случае ему придется выкупать не только невесту, но еще и ребенка. Милетин прервал об’яснения. Зайдя с Яшиной спины он обнял жениха и не­ весту, легонько стукнул их головами и молодо засмеялся: — В Ленинграде калым'не спрашивают; Я внимательно посмотрел на Милетпна. Лицо показалось мне знакомым. — Где-то я вас видбл, Костя?— сказал я. — В «Северной Азии»,— ответил Костя:— там напечатана моя фотография. Помолчав немного, он, добавил: — Там же напечатано мое сочинение. — Какое сочинение?— спросил я недоумевая. 0 долганской жизни,— сказал Костя. В голосе его прозвучала гордость. Мш г.орошо стало от этой гордости. Я понес на верх огромную радость. На палубе было тихо. Пьяный пароход стоял у берега. На берегу пылал костер. Я поднялся на верхнюю палубу и стал у штурвальной рубки. Она чуть качалась от