Сибирские огни, 1928, № 6

дикое поле от китайского земледельца. В степи происходит непрерывная, упорная, с оружием в руках, борьба. Монголы нападают на китайские заимки, разоряют их и жгут. Иногда эти налеты принимают характер массового восстания. Еще совсем недавно, в году 1912-м, баргуты били китайцев смертным боем, в Барге в короткое время не оста­ лось ни одного китайца, и китайцы дали Барге автономию. Потом они ее взяли обратно, но, видать, что спор еще не кончен. А населения в Хайларе всего 14.250 человек. Из них 9.826 «душ» китайские, 4.218—русские, среди же «всех прочих»—до 100 японцев. Китайцы устраиваются потихоньку, без шума и храпа, но основательно, копот­ ливо, надолго. Они торгуют, шьют, порют, чистят сапоги, строят, копают и угрожающе плодятся, энергично вовлекая в это дело женскую половину русского населения. Что может быть прекраснее азарта китайской устроительности. Она органична и стадна, экстенсивна и неудержима, как сама жизнь. Совсем иначе ведут себя японцы. В каждом шаге этих приземистых конквиста­ доров виден расчет, плановость и задний умысел. Они охотно изучают страну, рыская в ней вдоль, поперек и наискось, в Хайларе имеют приемный покой с персонажем чело­ век в 15 (!?), аптеки, кой-какие заводишки и магазины, конечно, парикмахерские и публичные дома. Теперь открывают коммерческое агентство, постепенно углубляя ка­ навы, но которым монгольское сырье в одно прекрасное время должно (это рассчитано) потечь густым валом на Таонаньфу. Я не буду продолжать статистико-экономического описания Барги. Вея эта глава является вынужденной уступкой педантизму. В дальнейшем весь материал действи­ тельной жизни взят совершенно произвольно, и я прошу на меня не ссылаться. Для ссылок можно рекомендовать отличную книгу В. А. Кормазова—«Барга» (Харбин, 1928, с множеством картинок и цифр). I I , ВЫСОКИЕ ГОСТИ. Хозяйка сказала: •—- С вами хочет познакомиться племянник помощника амбаня. Я выражаю искреннюю готовность познакомиться с таким племянником. •— Передайте мою живейшую радость и... В комнату вошли двое. Судя но длинным шелковым кафтанам и коротким жиле­ там без рукавов, вошедшие были, несомненно, китайцы. Но в лицах гостей на общем желтом монголоидном фоне настойчиво проступали следы турецко-татарских племенных вариаций. — Мой спутник говорит по-английски,—сказал один из китайцев,—а я немного понимаю ло-руски. Познакомимся. Моим настороженным слухом уловлены два имени, построенных на законе гар­ монии гласных и оправленных в оболочку глубоких гортанных, от которых вздрагивает кадык, как капля спирта в ватерпасе. Наваждение китайских халатов начинает терять свою губительную силу. Чтобы покончить с этим раз навсегда, я ставлю вопрос ребром: — Вы дауры? Да, они дауры. Тот, что говорит по-русски, сам племянник, а который по-англий­ ски—его приятель. Потом я узнаю, что они оба учились в Японии. (Вот тебе и орда ! Я приехал изучать язык бесписьменного народа, а они, поди ж ты, учились в колледжах, жарят на разных языках!). Мы с приятностью окунаемся в теплые ванночки взаимных улыбок. Русско- английско-даурско-мовгольский диалог развертывается во всей роскоши своей непов­ торной пестроты. — Что вы знаете об истории даурского народа?