Сибирские огни, 1928, № 6

Тяга к земле все больше одолевает Якутию. Уже сейчас свободный запас земли, могущий быть немедленно использованным; под земледелие, равен всего 18.000 гект., а дальше земледелие упирается в раскорчевку леса. На помощь северному человеку все больше приходит машина. Первый раз сель­ ско-хозяйственные машины привезли в Якутию в 1908 году на 4.000 руб. Сейчас про­ тив 1917 .года в Якутии сеялок больше в 10 раз,, плугов в 3 раза, жаток в 15 раз. Со всех сторон действует эта тяга на землю. В Якутском округе сейчас есть около тысячи голов свиней, а дело еще только в зачатке. Лошадей Якутия имеет 120% довоенного количества. За всеми золотыми лихорадками, за всеми Клондайками, которые трясут Яку­ тию, нельзя не видеть основного факта—настоящего Клондайка, грядущего в Якутию. Подлинный Клондайк не на Алдане, он на Олекмпнскпх полях золотой пщеницы, он в вымени ,у коровы; в зубцах жатки; на лемехе плуга; в сальном покрове свиньи; он в животноводстве и в земледелии. Тут—точка. Болото много романтичнее, чем хлеб. Золото застилает людям глаза. Об этом надо сказать громко .не только для того, чтобы разбить вдребезги все легенды, ходя­ щие вокруг Якутии, но и ради напоминания самим якутским товарищам. Единственное опытное поле, которое я видел в Якутии, находится в Олекминсже и принадлежит ча- стникам-агрономам. .Якутское правительство недостаточно работает, чтобы реализовать в широких масштабах человеческие победы в области земледелия. Якутское правитель­ ство проектирует колонизацию республики, хочет 'Привлекать переселенцев, а совер­ шенно не ставит опытного дела. Сколько я не прочел литературы по якутоведенюо, всюду Якутия именуется золотопромышленной страной. Даже генеральный план ре­ конструкции хозяйства республики как-то вскользь упоминает о земледелии. Золото застит глаза. -Между тем Якутия никогда не станет населенной страной, если не поста­ вит крепко на ноги земледелие. На золото люди будут приходить и уходить. Только че­ рез земледелие лежит путь к превращению южных районов Якутии в цветущую .сель­ ско-хозяйственную местность. 12. ЧЕЛОВЕК-ХИЩНИК. Когда плывешь по Лене, особенно после Олекминска, бросается в глаза суровая дикость края, эти могучие скалы, огромнейшая щетина леса, бескрайная река, и таким маленьким кажется перед всем этим человек. Т.-е. собственно человека не видно. После Олекминска на протяжении шестисот верст мы видели Саны-Яхтат, где 70 дворов, л Покровскос, где на 8 домов 3 церкви, одной из которых свыше 200 лет. Помимо это­ го, разве изредка встретится рыбачья лодка и перекликнешься парой слов с рыбаком. И дальше снова пустыня. Едва ли где-нибудь в другом месте можно наблюдать природу в столь незапятнанном виде. Все. это давит на сознание и производит неотразимое впе­ чатление. А между тем, здесь живет человек. И когда я пробовал представить себе образ здешнего человека, то человек этот представился мне в виде полуголодного зверя, при­ никшего к земле или спрятавшегося за лесину и подстерегающего добычу, которую вы­ кинет ему природа. Человек—хищник. В этом нет ничего оскорбительного. Это не прозвище совсем, а совершенно пра­ вильное и точное обозначение методов здешнего хозяйствования. Человек пришел сюда в виде хищника. Русские казаки в XVII столетии пришли под лозунгом: — Добычу взяв у слабейшего,— Дочиста сам не с’едай Право убогого—жалость: Шкуру и череп отдай*). *) Р. Киплинг—«Маугли».