Сибирские огни, 1928, № 6

Сейчас век машины. Даже золотая романтика склонит голову перед машиной. Грузчикам надо неделю тащить локомобиль на судно, а лод’емные краны Лена-Гольд- фильдс, установленные на пристанях, делают это в пятнадцать минут. Машина со всех сторон наступает на Лену. Она идет в виде железной дороги на Усть-Кут и в виде драги на прииска. 8. АРГА ВАР ДУ? С Витима начинается Якутия. И не удивляйтесь, если первый встретившийся вам якут, вместо приветствия, наклонится близко к вашему лицу, посмотрит вам в глаза и тихо спросит: — Арга бар ду?1). И вы немедленно станете самым лучшим человеком на земле, если вытащите из кармана бутылку с красной головкой. — Ай, хороший человек! Ай, горячая вода, запечатанная печатью! Ай, шуми песня, ходи ноги! Белку хоть? Масла? Что хочешь, хороший человек? На! Бери! Якут сегодня добрый! Бар арга! Хороший праздник. Пей, русский человек! Якут велит тебе пить рюмку водки. Учугэй земля!2). А завтра... симбир!3). Все-равно завтра! Сегодня есть бутылка водки и хорошая трубка черкасского табаку. Ночью матовая луна плескалась в реке. Покрытый слоем сажи чайник шипел на угодьях. С крутого берега обваливались в воду куски земли. На реке водила веселые хороводы рыба. Лениво догорал костер. В эту ночь у старого рыбака Николая проплывшая мимо лодка сорвала пере­ мет. Дорогой, хороший, из английского шнура перемет. Нет цены тому перемету, пото­ му что нет в Якутске английского шнура, нет якорей и кооперация на рыбную реку не завозит крючков. Нет перемета—прощай рыба! Нет рыбы—прощай вкусный чай! Как после этого не покажется горьким черкасский табак? Поднимается с лежанки Николай, и огни потухающего костра обыскивают его одежду. Встает Николай, трет кулаком гноящиеся глаза, а луна все так же плещется в реке и не видно в лунных всплесках перемета. Грузная, тихо подходит лодка к берегу и из лодки выходят люди. Люди подходят к костру, садятся вокруг, накидывают в костер сучьев и костер разгорается. — Балык барду, дедушка? -— Сох балык! Встает Николай. — Балык сох!—говорит он твердо. Нет рыбы. Нет и не будет. Нет перемета. И тогда встает человек. Он достает из карман бутылку, ударяет ее о колено, брызги падают на уголья и вспыхивают. — Пей, дедушка! Арга! Через костер тянется рука. Тихонько подносит Николай к губам стакан, пробует, и на лице пылает улыбка, — Окси!4). — Арга, дедушка! Обстоятельно, большими глотками проглатывает Николай водку, в трахоматоз­ ных глазах блестят уголья. — Учугэй! — Учугэй, дедушка! Ай, спасибо! Хорошие люди, не желаете ли чая? Не хотите ли, путешественники, развозящие по северу спирт, провести ночь со стариком-якутом? Будьте добры! Ста­ 4) Водка есть? 2) Хорошая земля! # 3) Все-равно. 4) Непереводимое восклицание.