Сибирские огни, 1928, № 5

— Как, разве он?..—удивленно спросил Зуда. — Да, это мой отец,—сказала Дина. Ксенофонт Антонович покачивал тарелку, склонив голову. Дина открыла еще одну дверь и рукой поманила Зуду. — Знаете,—сказал он, входя в тесную комнату с белой кроватью и цветами,—меня выгоняют из редакции. — Какая неприятность. Садитесь. — Но мне все равно.—Он сел к столу и смотрел на нее, подперев го- лову руками. —Я никому не нужен, даже вам. — Нет, отчего же. Она смотрела в окно, наполовину закрытое белой занавесью. — Я был вчера на митинге,—сказал он устало,—понимате, Дина... Я не мог написать отчет. Я начал рассказ. — Рассказ?—улыбка подняла ее светлые брови,—если бы вы знали. .. Мой отец дни и ночи пишет рассказы, но их нигде не печатают. К нему часто приходят эти... писаки. Я вам не советую. Они все оборванцы и страшные не- вежды. Мне случалось с ними говорить. Никто из них не читал Гете. —• Нет,—сказал он, опустив руки.—Я не хочу быть писателем. Я про сто на митинге... вы не были вчера на митинге? — Я?—она опять улыбнулась.—Я не патриотка. — Ах, нет,—крикнул он,—как бы вам об'яснить? Она смотрела на него с улыбкой в больших ясных глазах, сложив на ко- ленях руки. Он опять почувствовал острую тоску. -— Товарищ Синицын!—крикнул Ксенофонт Антонович. — Простите,—сказал Зуда и вышел из комнаты. Ксенофонт Антонович сидел у стола. — Моя дочь—девушка ограниченная,—сказал он,—по- линии матери Он подал Зуде свернутые в трубку портреты: — Тогда вы оставили это у меня. Зуда, не замечая, сунул портреты 1 в карман. — Что вы делаете, как работате?-—спросил Ксенофонт Антонович.— Вы написали рассказ? — Откуда вы знаете?—спросил удивленный Зуда,—Ничего подобного... нет. — Не отпирайтесь,—Ксенофонт Антонович кротко улыбнулся,—я все знаю. — Он слышал, как я говорил,—подумал Зуда, невольно улыбаясь. Страшное утомление овладевало им, он почти лежал на диване, поло- жив голову на жесткую бархатную подушку. — В каждом доме, в каждой семье,—говорил Ксенофонт Антонович,— есть поэты. Все они талантливы, но жизнь—лотерея. Может быть, вы вытя- ните выигрышный билет и будете гениальным поэтом. — Да нет,—устало ответил Зуда,—я не хочу. Меня выгонят из редак- ции. Я не написал отчета и подрался с одним... Но мне все равно. — Что-о?—закричал Ксенофонт Антонович.—Каждый поэт должен иметь связь с редакцией. Если вас прогонят—все пропало. За дверью пела Дина. — Сейчас же напишите отчет,—решительно сказал Ксенофонт Ан- тонович. Зуде было все равно. Он взял перо и написал. «Сейчас же по получении телеграммы о гнусном убийстве Сакко и Ван- цетти... по городу были организованы митинги протеста».