Сибирские огни, 1928, № 5

— А-а!—крикнул Гриня уже совсем тонким голосом,—всякая шваль бу- дет говорить по телефону.—Он сбоку наскочил на Зуду и схватился за труб- ку, но Зуда удержал ее. — Ты... куда лезешь?—закричал он, разом повернувшись. Гриня широко раскрыл круглые кроличьи глаза. Маня, Гей и Митя по- лукругом стояли вокруг них. В дверях Пеле обдергивал свой пиджак, разго- варивая с черноголовой правщицей в косовортке. Гриня украдкой поправил галстук и опять закричал: — Си-ницы'н! Вас к чорту надо выбросить!—он потянулся к трубке, которая уже висела на крючке, но Зуда опередил его и, схватив трубку, с размаху ударил Гриню. Мгновенно вспотев и покраснев, Гриня схватился за ухо. — Это... это что?—закричал он плачущим голосом.—Я... я больше не работаю с вами Синицын! Красный и мокрый, он побежал в кабинет редактора. Митя, Гей и Маня качались от смеха. Черноглазая девушка в косово- ротке тронула Зуду за рукав. — То-ва-арищи! Ну, что-о это? — Маршева!—крикнул Зуда.—Ведь ты его знаешь! Он бюрократ! Я его ненавижу, Маршева! Я нарочно! Я рад!—он бросил трубку и побежал к двери. Старик в ватном халате, с двумя корзинами булок загородил ему до- рогу. — С вас три рубля, товарищ Синицын! — Бра-ти-ишка!—в восторге кричал Митя,—на гидру частного капита ла нарвался! У под'езда, надрываясь, кричал плакат: — Что ты сделал для воздушного флота? Зуда вышел в тихий широкий переулок. — Теперь уже выгонят!—подумал он.—Все равно, все равно. Маленькая девочка с льняными волосами шла по дороге, купая ноги в теплой пьгли. Когда-то давно гений сна проехал через эту улицу на своей белой ло- шади, и улица заснула на много лет. Но дорога, поросшая травой, не сохрани- ла следа конского копыта, и пышная бахрома конотопа закрыла глубоко колею. Тихий переулок привел его к знакомой зеленой калитке. Он прошел сонный двор и постучал в дверь, поднявшись по ветхим деревянным ступениям. Вышла Дина в том же белом платье, с пушистой золотой головой. Она удив- ленно посмотрела на него большими светлыми глазами, забыв поздороваться. — Это вы? — Да,—ответил Зуда,—я к вам зашел... нечего делать. — Ну, пойдемте,—она отступила в темные сени.—как вас Диана не укусила? — Она даже не лаяла,—сказал он, бесконечно обрадованный, что де- вушка его не 'прогнала. Они прошли через теплую чистую кухню с пылающей плитой. Дина толкнула дверь, и знакомая синяя комната с разбегу налетела на Зуду. За круглым столом, заваленным голубыми портретами, белыми пластин- ками и склянками, сидел Ксенофонт Антонович. Он держал двумя руками та- релку с чистой водой и покачивал ее, как любимое дитя. В воде синели фо- тографии. Он поднял голову и сказал Зуде, будто бы давно ждал его: — Поговорите пока с дочерью, через четверть часа я свободен.