Сибирские огни, 1928, № 5

— Вы сказали: «казенный пакет». Казенный пакет,—задумчиво повто- рила она, разглядывая лысину кассира:—Вы странно понимаете службу... на- шу работу. Вы давно кассиром?—неожиданно спросила она. — Тридцать лет. — Тридцать лет!—почти испуганно повторила она:—Двадцать лет при царе... А мне всего восемнадцать,—засмеялась она, но тут же серьезно на- супилась:—Ну, так это у вас от старого. Вы не находите, что работать ин- тересно? Нудьга хмуро пожал плечами: — Нет. — А вы не были на последнем экономсовещании? Недоумевая, кассир покачал головой. — Ну вот,—медленно сказала девушка, и в ее голосе зазвенело сму- щение:—Я там внесла маленький проект... в общем, пустяки. Но, говорят, будет большая экономия. Об этом как раз и статейка. .. Вот видите, вы на- прасно это... о пакетах-то. Я—рассыльная,—она вскинула на него горящие глаза,—а хочу быть инженером. И буду! IV. Девушка подбежала к двери и взялась за скобку: — А вы оставайтесь со своими деньгами!—крикнула она с ребячьим задором. Кассир рассеянно взглянул на ее стройную фигурку. Вдруг он испуган- но вытянул шею, будто за спиной девушки встал кто-то невидимый. Девушка невольно оглянулась. Ее четкий профиль со вздернутой верх- ней 1убкой вырезался на коричневом' фоне двери. — Нонна!—просипел кассир, бледнея. Девушка растерянно застряла в дверях: — Меня зовут Настей,—выжидающе сказала она. Пристальные глаза Нудьги впились в темные изломы ее бровей, потом тяжело сползали на переносицу и остановились на розовом, капризном раз- резе губ. — Нонна! Боже мой!—он спрятал лицо во вздрагивающих руках. — Кто такая «Нонна»?—нервно крикнула девушка:—И чего это я у вас сижу? Мне пора домой. Кто она такая? — Сядьте. Вот сюда,—глухо пробормотал Нудьга, не спуская с нее по- жирающих глаз: — Эта вздернутая губка... В ней было что-то хищное... Странно... Он положил горячую ладонь на ее плечо: — Нонна любила деньги... Почему вы не любите деньги? Ее глаза имели цвет морской волны... Но в минуты гнева они вспыхи- вали синим огнем... вы понимаете? — Вы ее любили?—тихо спросила девушка:—да?—Нудьга напряженно кашлянул: — Молчите,—он растопырил пальцы, как щит:—У вас тонкий голос. У нее он звучал низко и нежно, как струна виолончели. Почему вы так по- хожи? Вы,—и она? Он откинулся назад и устало закрыл глаза. Настя видела, как беззвучно шевелились его губы. Прошло несколько мгновений глубокой тишины. На- конец, Нудьга встал и заговорил, раскачиваясь, как пьяный: — На другой день, после того, как. . .—он задохнулся и проглотил слю- ну:—...после того, как. .. все было кончено... Я должен был поклониться гос- подину Бажено так же... как и всегда...