Сибирские огни, 1928, № 5

— Милая Валечка!—вдруг припала к ней на грудь Галина,—Я и сама бы не поехала, но куда я—урод, больная? Ты сильная и умная, а я... Она смахнула слезы и уже твердым голосом спросила: — Ты у него, у Яхонтова, остаешься? Какая он светлая личность! Какой обаятельный человек... Я бы с ним напоследок... Ну, понимаешь, хотя бы последние дни с ним... — Вот глупости ты городишь,—остановила ее Валентина.—Я остаюсь просто работать. .. Она вытянула перед собой руку и сжала ее кольцом. Около плеча вздулся упругий бугор. — Вот виришь?.. А знаешь, как приятно поломаться на работе, и мне кажется, я привыкну скоро к ним. На дворе заскрипели оглобли саней. — Вот скоро и ехать,—сказала Галина.—Знаешь, с нами едет тридцать семей... Ты бы передумала? Валентина опустила голову на ладони и тихо сказала: — Нет! Да и для тебя же хуже будет, если я поеду... В комнату вошел Сунцов, и несколько человек тунгусников. Они поспешно выносили имущество. Евграф в нерешительности постоял около дверей, но подошел к женщинам развязно. — Ну-с, собирайтесь!—сказал он обеим,—А ты, Валя, брось из себя революционерку разыгрывать. Если желаешь испортить себе жизнь, то— пожалуйста... Но только напрасно... Мы тебе не враги. И не думаешь ли ты, что здесь будут дражные работы? Ерунда!.. Вот какой-нибудь месяц... и они останутся без хлеба. А время-то уже уходит—летом сюда ничего- не заве- зешь... Помолчал немного и задумчиво добавил: — Дураки они, это рабочие, что верят разным Медведевым и Яхонто- вым. Валентина снова, как и в первый же раз, взглянула на брата—и Сунцов понял, что его доводы только укрепляют ее решение. Валентина молча поцеловала невестку и, не оглядываясь, вышла на улицу. Шел мягкий сырой снежок, застилая темные обледеневшие дорожки. На прииске, в перекличку, хрипели испорченные гармошки и слышались подпевающие голоса: это кучка приискателей гуляла после выпитой само- гонки. Квартира Яхонтова находилась на самом конце прииска, под горой. Из низких окон казарм лучился слабый свет. Мелькали тусклые тени людей. У дверей она услышала легкий шорох на пригорке и остановилась с зане- сенной рукой. — «Уехали»,—мелькнула мысль.—«Ну да, уехали, и с ними ушло все прежнее».—И удивилась своему безразличию. С Яхонтовым она не виделась с глазу на глаз с того времени, когда у мужиков были отобраны продукты. Раньше он часто заходил к Сунцовым и просиживал долгие зимние вечера. Женщины привыкли видеть в нем умного, но неряшливого человека. Валентина в первый раз была у него, и, может быть, поэтому Яхонтов, откинув назад свои черные завившиеся волосы, начал суетливо приводить в порядок комнату. — У меня и посадить-то вас не на что... Да вот—можно сюда... В шах- маты сегодня не сыграем? А я ведь думал, что вы наломались и спите теперь, как убитая. Сегодня все поразмяли косточки.