Сибирские огни, 1928, № 5

— А зачем же оскорблять, товарищ?—крикнул чей-то пьяный голос. — Не знамши человека,—подхватили другие,—стараются уязвить, оплевать... Вот все теперь так пошло! Не поймамши птицы, щиплют перо! — Вишь, напялил на арбуз громоотвод со звездой и фуфырится: я не я!.. А по правде-то сказать, если бы не Еграха, чо бы кусал народ?! — А ты не гыркай! Такая же сволочь горластая! Эх вы, барахоль- щики! За Еграшку держитесь, лизоблюды, а евово парня опешить норовите, не обогревши места. Да кто он вам?! Василий сквозь шум узнал этот голос. Никита без шапки, расталкивая публику, пробирался к нему. — Дергай, Васюха, и шабаш! Ударь по кумполу, штобы зазвонило! — Да ты што, парень, осапатил? Чего молчишь-то?—добивался Ни- кита, хватая его за ворот шинели... Я, брат, тут агитнул за тебя. Разобьем Еграхину компанию вдрызг!.. Его оттолкнул Вихлястый. — А ты накорми сначала человека!.. А то пристал, как банный лист... Небось, не спросил, сколько верстух стебанули. Языки изгрызли, а ты, тоже, пожалел—пятнай тебя! Василий еще раз оглянул собравшихся и дернул за веревку лыжи. Никита, суетясь, старался помочь, но оступился с тропы и завязил в снегу бродень. Толпа разразилась пьяным хохотом. Не раздеваясь, без ужина, Василий свалился на нары. Настя вскользь взглянула и заметила, что на лице у него переплетались чуть заметные морщины, а подглазицы посинели. — Заболел, што ли?—допрашивала она, дергая его за ногу.—Да ты каку язву молчишь-то? Оканунился ли чо-ли?! Но Василий сопел, налитый своими свинцовыми думами. В казарме шумела железная печь, и ворчал закипающий котелок. Никита подсел к Ва- силию и заплетающимся языком говорил: — Из-за тебя выпил... Ты растревожил душу... А все-таки наша возьмет... Еграшкину сволочь разметем по матушке-борели*). Поверь мне, Васюха... Я и на Баяхту заказал. .. А вчера у нас было собрание у Качуры... Все старые приискатели за тебя, как щетина. Вот гляди-гляди—сюда на- грянут. IV. Легким лебедем пролетел утренник. В воздухе кружились белые пу- шинки снега. Густой туман сеял, как из сита: Над тайгою и прииском не- водами расстилались дымчатые облака. Темные волны их нависли на крыши построек и вершины тайги. С хребтов неслись переклики проснувшихся сов и дробные высту- киванья дятлов. А вблизи, здесь же за углом, в ста саженях от Вялкиной квартиры, густым шорохом неслось топтание и фырканье подмерзших лошадей. И, будто в ответ совам, в гулкий воздух улетали музыкальные звуки коло- кольцов. С кровавым румянцем поднималось солнце. В бледно-розовых судоро- гах догорала утренняя заря. Но по восходу уже знали о приближении оттепели. Василий торопливым, но размеренным шагом направился от Никитиной казармы. На его вытянутых щеках курчавились колечки куржака и ши- рокие скулы вздрагивали в такт шагам. Придерживая правой рукой желтую *) Тайгу со смешанным лесом сибиряки называют борелью.