Сибирские огни, 1928, № 4

живи мало-мало. Она шибко жарко обнимат, хе-хе-хе... Борони Бог как. Рази кудой баба? А? Оставайся, любись... Прохор сконфузился. Молодая вдова, видимо, понимала псьрусски. Она кокетливо изогнула свой тонкий стан, отчего бисерный нагрудник упруго при- поднялся, и украдкой улыбнулась Прохору. — Какой тебе год? Двасать пьять будет?—спросил старик. — Нет, семнадцать,—смутился Прохор. — Ей Бог? Тогда не нужно... Семнасать—чего тут... Тьфу твоя дело!— запыхтел старик. Прохор покраснел. Тунгуска выпрямилась, опустила глаза, что-то ска- зала тихо и вздохнула. — Может на шитике шибко большой мужик есть? А?—сюсюкал гор- танным голосом старик.—Шибко надо... Четыре девочки с любопытством разглядывали Прохора, шептались, тыча по направлению к нему пальцами, на которых белели серебряные кольца. Потом вдруг все засмеялись, словно защебетала веселая стая т и ц , и кинулись навстречу высокой молодой девушке. — Другой дочка,—сказал старик.—Шибко молодой... Ашадка, девка... Шибко сладкой. Ну-ка, гляДи-ка... Прохор поклонился ей, сняв шляпу. Но девушка, направляясь с ведром к реке, прошла молча, даже не взглянула на него. Ее гордо поднятая голова бы- * ла в яркозеленом тюрбане, оттенявшем смуглый румянец ее щек, оранжево- огненный камзол с красными широкими полосами по борту и подолу плотно облегал гибкую талию, позванивали и блестели серебряные украшения на гру- ди и чеканные браслеты, обхватившие запястья девических тонких рук. А но- ги—в цветистых сплошь шитых бисером сапогах. Двигалась девушка быстро, чуть подрагивая бедрами и рдела под солн- цем в своем оранжевом камзоле, как столб пламени. У Прохора замерло сердце. Он прошептал:—Вот так красавица...—ему захотелось догнать ее. Старик хлопнул Прохора по плечу и скрипуче засмеялся, прищелкнув языком: — Скусна! Вот, женись!... Оставайся, тайгам гулять будешь амикана- дедушку промышлять, белковать будешь... А? Все тебе отдам, всех оленей, на!!! — Вот года через два приеду, женюсь,—улыбнулся Прохор. Старик безнадежно засвистал: — Сейчас женись!.. Чего ты...—и голос его стал серьезным.—Два года двасать местов будем, не найдешь... Мой сидеть не любит, тайгам гулял, все смотрел... Чего ты! А девка самый скус... О-о, какой девка!.. Не дай Бог,— старик почмокал и сглотнул, потом потащил Прохора в тайгу.—Вот пойдем, оленей глядеть будем, хозяйство... Женись, бойе, женись... Верно толкую, че- го ты! И крикнул: — Эй, бабы!.. Жрать скорей работай!.. Гость угощать надо... Шибко скорей!.. Ночь надвигалась тихая, звездная. Прохор лежал возле костра на бере- гу и поджидал запоздавший шитик. От нечего делать он просматривал запи- си в своей книжке. Старик-тунгус сообщил ему много любопытных сведений. Он знает теперь, где кочуют тунгусы и куда выходят они зимой, чтоб обме- нять богатый зверовой улов на ничтожную подачку от русских торгашей гра- бителей. Прохор приедет сюда и все устроит по-иному: пусть вздохнет сво-