Сибирские огни, 1928, № 4

Да, мы, говорит, да вот эдак, да так. .. «не как соглашатели куцые!». И мелет, и мелет, и мелет чудак насчет мировой революции. --- «Да мы эту сволочь! <-Да в шею! «Да мы.— «пахали, ковали и прочее! • Да нам захотелось да выйти из тьмы— «устроить житьишко рабочее!» И, что ни словечко, ни фраза, то: «Да», — «да мы! «Да, раз ' язви их в душу!» Послушать,— как будто, совсем ерунда, а люди столпятся и слушают. Их после ни голод, ни бой не страшит Не сладко только Егору: — Эх, еслиб к то мог для отвода души занять и его разговором! Когда говорит, то сдается ему: свернул бы огромную гору, а после становится вдруг самому и жутко, и страшно Егору, Ему лишь семнадцать, а фронт измо- тал, до нитки повытрепал нервы. Он думает: раз намолол, наболтал— ггридется быть первому первым. ЧЕЛОВЕК И КОНЬ. (Поэма третья). 6. В пути. Качался поезд, дул в щели ветер. Чуть слышен гром глухой вдали. Ох, тяжело коню на этом свете не знать, куда его везли. Качался поезд, дул в щели ветер. Гудели глухо провода. Куда спешат на этом свете"'!. Куда тебя везут, куда?!. Качался поезд.... дрожали ноги... По телу пробегала дрожь... — В степи иль на большой дороге Ты лошадиной падалью падешь?!. Качался поезд, горела память: — «С полей свели, теперь—в пути». . Хозяин твой, за этими столбами не побежит, чтоб друга воротить. 7. Дружба. И гул незнакомый. .. И уши торчат. .. У лошади сердце от страха колотит. Погода на фронте всегда горяча... И люди, и лошади в поте. И люди назвали его «Робингуд».— Тут всякому кличка положена. Овса не достанут, а кличку дадут,— без клички никак невозможно. Егору достался крутой «Робингуд» и так привязался к хозяину, что если другому его отдадут, то жить уже станет нельзя ему. В налетах и под ураганным огнем дневали и ночевали, и страх породнил человека с конем,, в огне, на «Крутом Перевале». Бродили огласки, бродил разговор, мол, «есть в нашей «Чертовой Сотне * разведчик отчаянный— мальчик Егор— до выдумок гиблых охотник». Егора качала мирская молва, как ветер качает на дереве ветку. .. Эх, парень! Эх—дурья твоя голова! забудь хоть сегодня шальную разведку!