Сибирские огни, 1928, № 4

Вообще нужно сказать откровенно, не скрывая, что А. Сорокин—на- хальный тип паразита на теле сибирской литературы. Это- он долго грабил Модзалеве кого, Всев. Иванова, Игоря Славнина и, конечно', с ним бы не стоило считаться—разве можно считаться с паразитами? Раздавил ногтем, и только. Но- весь ужас в том, что когда сибирская литература хотела при- давить А. Сорокина ногтем, как вошь, то оказалось неожиданное явление— все равно, что человек увидел кошмарный сон, вошь со слона. То же увидела и сибирская литература. А. Сорокин один был больше двадцати сибирских писателей... Сибирский человек после трудов при борьбе с природой любил иногда и помечтать—и для таких людей и создан был специальный писатель, автор «Опечаленной Радости», Вяткин. Поет Сиязов писал стихи о растительно- сти; поэт Драверт, начиная с инородческой поэзии, кончил воспеванием минералогии—словом, каждый занимал как-будто по соглашению особое место». 4 февраля 1919 года в Омске вышел первый номер «Газеты для куря- щих», издаваемой Сорокиным. Весь номер, небольшой листок серой бумаги, заполнен «Вступительным словом»: «Я, Антон Сорокин', вздумал издавать газету, потому что омские ре- дакторы не печатают мои произведения, но когда я посылаю свои произве- дения, подписанные вымышленными именами, мои статьи и рассказы печата- лись, доказавши ограниченность ума омских редакторов, и я решил сам издавать газету. Правда, моя газета будет маленькой, потому что' все запасы бумаги находятся у тех, к то изо дня в день печатает статьи политические и, за- топляя газеты словопрениями, не дают места приехавшим в Сибирь писате- лям—Ремизову, А. Толстому, Крандиевской, Лесной, Ауслендеру, Олигеру, Кондурушкину, Моравской и мн. др. До сих пор газеты, испачканные политическими статьями, шли на за- вертывание колбас, для растопки печей и для других житейских целей. Вам, читатели, лучше знать, для чего шли газеты. Я решил расширить применение газеты, моя газета по прочтении мо- жет быть применена для курения, бумага выбрана самая лучшая—у спеку- лянтов она продается по 30 коп. И вот, когда вы закурите папироску, я по- прошу вас подумать о судьбе сибирских писателей. Не окурки ли брошен- ные их трудовые жизни? Тачалов Иван был разносчиком газет, потом музыкантом в «веселом» доме Кондр. Худяков, живописец, живет с большой семьей в маленькой комнате. Всеволод Иванов три года был клоуном в балагане и таскал год шар- манку, а ведь он печатался в Горьковской «Летописи»... Далее идет о Славнине, Сидорове, приводятся цитаты из произведений. Слово заканчивается следующим: «Не окурки ли—жизни этих писателей? Не судьба ли курила и бросила з грязь их талант и ногой растоптала? Курите же газету Антона Сорокина и подумайте о великой Сибири и о писателях-окурках, придавленных гряз- ной ногой жизни. Велика мощь Сибири, и Сибирь может позволить судьбе выкуривать, как папиросы, жизни талантливых людей».