Сибирские огни, 1928, № 4

— «Ко мне пришли артисты-киргизы»,—пишет Антон Сорокин в рас- сказе «Гнев Амахата»...—«Не напишите ли для нас драму?»—сказали арти- сты-киргизы. Дальнейшее содержание рассказа -исчерпывается описанием того, как автор сочинил заказанную драму, заимствуя диалогии из «Ромео и Джу- льетты», а монологи—из «Демона». Получается обычный гротеск. Но> Сорокин! ввел в него чрезвычайно реальные подробности. — Я аккуратен, как немец, через три дня я передал драму и получил двадцать рублей, на которые в Сибюрайиздате купил туши, бумаги-копирки и ленту для пишущей машинки... Перечисление предметов покупки и такое реально звучащее понятие, как Сибкрайиздат, создают иллюзию правдоподобия. Возникает некоторый реальный фон, и это оттеняет гротеск. Так Сорокин делал реальную стену—обманчивое впечатление действи- тельности в своих рассказах. ДИКИЙ ПЕРЕЦ. «...Имейте в виду, что я скоро умру, почему и посылаю мой портрет»... В зимнюю ночь запылал дом короля писательского. Я видел Сорокина во время пожара. Он обнаружил редкое спокойствие. Он стоял на стуле, оде- дый в жеребковую доху, с потолка, политого из брандсбоев, капала вода. Антон Сорокин высоко взнес керосиновую лампу. Пожарники быстро разрушили печь, бранд-майор выкрикивал ругатель- ства, Рукописи Сорокина тихо догорали в углу. — Должно быть, здесь профессор живет,—сказал огромный пожарник, выламывая багром дымящуюся доску. Сосед пожарника отозвался вполголоса: — Ученый сморчок! — Сорокин услышал, он выпрямился на своем стуле и еще выше под- нял лампу. — Здесь живет писатель Антон Сорокин!—произнес он отчетливо. Бранд-майор прервал грубо: — Светите лучше! Пожарники, выломавшие потолок, разрушили архитектурный ребус. Антон Сорокин переселился в отцовский дом. Он стал раздражительным и беспокойным. Мастер скандала проснулся в нем. Антон Сорокин начал сеять слухи про одного из омских поэтов, что этот поэт, в дни ранней юности, совершил преступление. Мы запротестовали Антон Семенович нас успокаивал: — Я делаю это из сочувствия к поэту. Неясный слух об уголовном преступлении весьма полезен для рекламы. Мы не поверили нашему «королю». Мы не замечали приближения развязки. ...В Омск приехал М. Басов. — Что вы смотрите?—сказал он.—Антон Семенович серьезно бо- лен. Я увидел розовое и чуть озорное лицо сангвиника рядом с лимонно- желтым лицом Сорокина. — А ведь наш «король» действительно болен,—подумал я, и мы приня- лись уговаривать Сорокина оставить службу.