Сибирские огни, 1928, № 4

самое происходит и со старыми словами: мирно жившее в одиночестве слово быстро обрастает целой кучей родственников (режим—режимный, режи- мить, нарежимить; агитировать—агитка, агигнуть). Это достигается свобод- ным применением ряда приставок и суффиксов, частью русских, а больше иностранных, и таким же свободным соединением корней. От хвоста моментально получается «хвостизм», «хвостист», от трак- тора-—«тракторизация», «тра^торивировать», «тракторист», «тракторист- ский», «тракторный». В связи с оппозицией появилось словечко «троцкизм» и, конечно, «троцкист», и никого не удивит, если кто-либо на собрании ска- жет «антитроцкизм», «архитроцкистский», «троцкиада». Ведь есть же слово «растратиада», «спартакиада». Иностранные окончания без колебаний приделываются к русским словам и наоборот (наплевизм, читабельный, мас- совик); то же происходит и с приставками (архиглупый, срационализиро- вать). Сложные слова легко составляются из разноязычных корней: наряду с «электрификацией» возникает «теплофикация». Все это было и раньше, до войны и революции, в гораздо меньших, ко- нечно, размерах. Делалось это далеко не всеми, а своего рода «спецами» Новообразования бросались в глаза, их создатель гордился ими. Бальмонт как-то отмечал, что он ввел в свою речь около 300 новых слое; большею частью это были существительные, образованные от прилагательных (мя- тежный—мятежность, безбрежный—безбрежность). Теперь это делает и считает себя в праве делать каждый На собрании месткома оратор укоряет комитет что он «прошляпил» 11 ) дело, и собрание принимает это слово, как вполне знакомое, хоть его до сих пор никто не слыхал, в том числе и оратор, вероятно. Рабфаковец, не знающий иностранных языков, сознательно обра- зует слово «конститутированный»; слово это нисколько не хуже других ино- странных слов. Последний пример любопытен еще и в том отношении, что здесь иностранное слово создается и вводится ti оборот без каких-либо ино- странных влияний. А сколько их создано и пущено в оборот таким способом? Этого, понятно, учесть нельзя. В 1912 году футуристы заявили: «Мы приказываем чтить права поэ- тов: 1) На увеличение словаря в его об'еме произвольными и производными словами» 12 ). В. Хлебников дал тогда же иллюстрацию к этому требованию, произведя от корня «лет» несколько десятков слов; между прочим, принятое теперь (хоть и редко попадающееся) слово «летный» ему в голову не при- шло. В отношении словопроизводства теперь все мы ушли далеко вперед высказанного 16 лет назад требования; прав на словоновшества никто не требует, потому, что они молчаливо признаются за каждым. Большое место в нашем новом словаре занимают слова сокращения. Их так много, и встречаются они так часто, что перечислить их невозмож- но, да и нужды в этом нет. Сокращения можно разделить на три типа. 1. Названия (большею частью учреждений) по одним начальным буквам, при чем буквы эти именуются и на русский, и на латинский манер, а иногда, если среди них есть гласные, просто сливаются в короткое слово: ВЦИК, НОТ (так и произносятся); РКК (эркака). 2. Составляется название из первых слогов входящих в него слов; иногда берутся кусочки от всех этих слов, иногда только от более важных. Таких'сокращений очень много: Совнарком, Церабкооп, Москвошвей, Ком- сомол. М) «Окалошить» ноги («Игорь Северянин»). !2 ) «Пощечина общественному вкусу». 1912 г.