Сибирские огни, 1928, № 4

Начштаба и его помощники блуждали по картам, рылись в донесениях, составля- ли сводки, писали приказания. В комнату то и дело врывались ординарцы, красноармей- цы, возвращавшиеся из госпиталей и неизвестно откуда, приходил врач, бригадный интендант. Атмосфера была взволнованная, все спешили, у всех на языке было одно и то же слово: позиция. Позиция требовала, подчиняла все и всех себе, диктаторствовала. А противник крыл злее и злей. Взрывы сливались норой в озверелый гул, было похоже, что кто-то на неведомом инструменте отмечает на самой низкой ноте убийствен- ный такт артиллерийского огня. Комбриг пошел с политкомом на телефонную станцию. Вызванный начдив, выслу- шав сообщение о бое, оказал: — Так и должно быть. Но пока надо держаться. Приказ уже подписан мною, че- рез пять минут будет передан. Приказ говорил, что противник вынудил армию к дальнейшему отходу. Чтобы оторваться от него, уйти из под его ударов, необходимо отбить сегодняшние атаки и начать отходить в 22 часа на подводах. § 9. ОСНОВНОЙ ЗАКОН. Машина боя гремела, визжала, затихала на минуты и вновь выбивалась из сил. Гривину казалось что земля несется с неведанной скоростью в последнем вокругсолнеч- ном рейсе. Комбриг был настроен проще, сказал полмткому: — Похоже, чорт его знает на что, но в общем—худший вид безобразия, какое только люди могли придумать. Гривин вызвал комбрига, аппарат проскулил четыре тире. Телефонист передал трубку комбригу. — Вас... Комбриг только что подписал приказ по бригаде. Приложив трубку к уху, он забыл нажать клапан, стоял и думал о чем-то, и лишь когда ухо ужалили четыре пискливых тире, нажал клапан и проговорил: — Слушаю. — Товарищ командир? — Я. Ну? — Гривин... Не могу. Нащупал цепи, бьет, как по воронам... — Передвинь цепи,—все еще спокойно и даже безразлично посоветовал комбриг. — Бьет и по деревне. Ураганным... Держаться никак нельзя... — А что можно?—меняя голос, спросил комбрит. — Надо отойти... — Отойти? Ты опять говоришь—отойти? Ладно... Подожди... Комбриг отнял трубку от уха, быстро принял какое-то решение и ледяно спросил Гривина: — Так, по-твоему, под ураганным огнем держаться нельзя? — Больше нельзя. — Нельзя? -— Весь полк будет перебит... — Слушай же... не бросай трубки. Комбриг вызвал центральную, попросил соединить с кембепо. — Соединись с Гривиным и не раз'единяйся со мной... Три вершины треугольника—комбриг—Гривин—комбепо—были соединены крепчайшими нервами. II от вершины к вершине они несли слова, фразы, ругань, вос- клицания. Смягченные акцентом, оторванные друг от друга слова комбрига. Нагоняющие и сбивающие друг друга, подкрепляемые матерщиной комбепо. Робкие, жалкие—Гривпна. Комбриг сказал с сарказмом, с презрением, которое можно только уважать: