Сибирские огни, 1928, № 4

— Я ждал... Он час шесть минут просидел. Беньяминсон покачал головой. — При этом, вылечившись от одной болезни, больной может приобре ста другую—порок сердца,—говорил он. Врач пожал плечами: '— Что с ними сделаешь. Я один... семь выходов... за . всеми не усмотришь. Интеллигент подошел ближе и, указательным пальцем рассекая воздух, говорил: — Он один целый день лучшую ванну занимает. Три раза сегодня хо- дил он. Киргиз косо посмотрел на нас и ровной походкой двинулся к бараку. — Инородцы так делают. Верно,-^подтвердил врач. На дверях ванной комнаты я обнаружил жалобную книгу. Время мно- гое стерло, но все же на желтой кедровой доске я мог прочитать: «...прибыл на курортное лечение, но лечение не использовал в виду кошмарного отно- шения и недостатка курортных принадлежностей, пришлось приняться за работу... мое лечение окончилось в собственном труде». Ванна—простой колодец на месте ключа. Из десяти ванн-—две под от- крытым небом, гнилые стенки их обросли толстым слоем слизистых водоро- слей. Больные садятся прямо на песок. Вода бьет снизу и, подымая песок, ще- кочет тело. Первое время вода кажется горячей и Жжет ноги. Сидя по-шею в воде, я читаю на позеленевшей стенке ванны длинное стихотворение «Толь- ко утро любви хорошо». На грудь мою наваливается невидимая тяжесть. Я за- дыхаюсь. Не могу глубоко сидеть в воде, а когда приподымусь—не вижу ко- рявых строк. Кто-то долго и терпеливо, как тот киргиз, сидел на моем месте и в стихах изливал свою любовь. Хромой завхоз встретил нас у выхода из ванного помещения-сруба, по- хожего на амбаришко. —- Ну, как, хорошо? Благодать тут! Я знаю богатства... Богатств невыявленных много. Пока мимоходом взглянули люди- в ту- гие сундуки старого скопидома Алтая, прячущего богатые запасы под зеле- ные ковры лесов. Ключи—лучшая лечебная сокровищница Казакстана—так же не изуче- ны. Возможно, что и вода озера имеет целебные свойства. Ее почему-то не выносит рыба.. Серое утро заглядывает в палатку. Моросит дождичек. В такое утро не хочется вылезать из-под одеяла, глаза невольно десятый раз прикрываются. Меня разбудил громкий разговор алтайцев возле нашей палатки. Выхожу. У палатки стояли три лошади. Старый алтаец поклонился мне. — Здравствуй, товарищ! Здравствуй,—ответил я. — Экспедиция? — Да. — Ботаники? — Есть ботаники, есть и минералоги. — Минералога есть? Камни собирают? Эти вопросы удивили меня. Откуда старик-алтаец знает слова, кото- рыми обозначаются науки? Амыр-сана говорил, показывая на старика: — Аргамай это. — Аргамай?!—Неожиданная встреча обрадовала. Вспомнилось слышан гное в горах про Аргамая, богача алтайского