Сибирские огни, 1928, № 4

ло не у кого,—останавливал*:», вынимал чубук, отрезал конец его, крошил в трубку и снова курил. Лицо его лоснилось, а глаза заплывали' жиром, редкая: черная бороденка также блестела от жира: он утирал об нее руки, выпачкан» ные в бараньем сале. Длиннополый тулуп его раскис от дождя и опустился ниже ног, обутых в сапоги с широкими голенищами. Голову Амыр-санъг по- крывал мешок, сложенный вдвое. Когда я отстал от обоза, чтобы поправить седло, он под'ехал ко мне и спросил: — Ты каку школу окончил? — Я в школе не учился. Самообразованием занимался. Он не поверил и тотчас же самодовольно сообщил: — А у меня сын учится в Москве, в технологическом. Он был в Иркут- ском университете, а теперь в Москве. Дочь—в Томске на медицинском фа- культете. Докторов-алтайцев нет, а русским плохо верят. Своих докторов на- до. Пусть учится и людей потом лечит. Может, окажут мне спасибо после за то, что я детей учу. Третий сын в Улале учится. А в Москве-то трое наших алтайцев... Алтай уже не тот, что был десяток лет тому назад! Узкоглазые люди алтайских долин берутся за книгу, которую когда-то, как говорит легенда, с'ела корова. Мульта— первая действительно горная река на нашем пути. По огром- ным валунам скачет она. Кажется, не вода стремительно рвется вниз, а зеле- новато-белые чудовища перекидываются с камня на камень; рев их неуго- монный оглушает путника. Мы стоим на мосту, -и брызги холодной вода до- летают до нас. За рекой под'ем сделался настолько крут, что лошади с трудом поды- мались. Амьгр-сана командовал: — Наклоняйся на шею лошади и вот так вот держись за гриву: лошади 1 легче итти. Ездить еще не умеете! Появились гари. — Худой народ пошел: лес не берегет. Лес выгорит—богатство уничто- жится. Лес для всех полезен. Поджигат лес кто-то. Весной мужиков замаяли: гоня™ пожары тушить,—Максим Иванович показывал на бурый лес за рекой. Возле тропинки на лужайке—серые юрты алтайцев. Дальше аилов нет. Тут решили купить барана. В юрте валялись пьяные, они спали вокруг костра. Пьяный старик за- катился на горячую золу, когда бок оокгло—вскочил, выругался и снова по- валился на землю. Голопузые дети испуганно глядели на нас из угла. Амыр- сане только через полчаса удалось разбудить одного алтайца. Он запросил за барана пять рублей, если мы возвратим ему шкуру. Мы давали четыре. — Нет. Я не нуждаюсь. Пускай баран, бери деньги назад,—алтаец кру- тил головой. Вспомнились «Чуйские были»—В. Шишкова, и в записной книжке поя- вились новые строчки: «Как далеко ушли алтайцы за эти 10-15 лет. Теперь уже нет таких аборигенов Алтая, о каких писал в 1913 году Шишков». Через десять минут баран бьгл заколот, шкура снята, кишки вымота- ны, кровь вылита в котелок, и мы двинулись дальше. Около палатки поймали маленькую гадюку. Максим Иванович преду- предил нас: — Змей опасаться надо. Поставишь палатку на таком месте, где змеи живут, она, проклятая, ночью в брюхо заползет. У нас у одного мужика в брюхе змея целый год жила. Ничем выжить не могли, и потом лошадиным по-