Сибирские огни, 1928, № 4

ности по отношению к дисциплинам. Они одинаково добросовестно зубрят и химию, и экономические науки, и математику. Меня смущает также их рассудительность. Она принимает иногда смешные формы. Мне запомнилась история первокурсника Б. Он приехал в Омск осенью прошлого года. С вокзала пришлось ехать ночью. Очутив- шись в поле, отделившем вокзал от города, Б. испугался. Действия извозчи- ка, который его вез, показались ему подозрительными. Б. украдкой записал в блок-нот: — В смерти моей виноват извозчик. Сунув блок-нот в карман, Б. стал дожидаться смерти. Иэвшчик его, разумеется, не тронул. Мы много смеялись над Б. Но потом я подумал не без- грусти, что расчетливая юность не полнокровна. Любопытно еще отметить, что новые студенты приезжают в ВУЗ не только с запасами белья, но и с банками варенья. УНИЧТОЖЕННЫЙ РАССКАЗ. Я перечел ночные записи. Из них надо сделать очерки. Это я решил твердо. Эпистолярная непосредственность записей дает мне иллюзию откро- венного разговора с читателем, великолепную иллюзию, которой я не смог добиться ни в одном из своих рассказов. Сегодня после двенадцати ночи я прошел через весь полуподвальный этаж. Он был пуст. Войдя в столовую, скупо освещенную луной, я услышал прерывистый шопот: — Коля, я больше не могу!.. На одном из подоконников, чуть приподнятом над асфальтом пола, сидели две фигуры. — Обыкновенная история!—подумал я, вспомнив, что из столовой давно вынесены столы и что она превращена в «нейтральную зону», служа- щую для ночных встреч. Один из моих приятелей предлагал прибить здесь вывеску: — Прохожий, сними шапку: здесь начинается горестная любовь! Да, горестная любовь. Вернувшись в интернат, я достал свою тетрадь г надписью «Звездные кони». Это неоконченный рассказ. Сейчас мне не нужны рассказы. Материал рассказа разместится в моих очерках. Поэтому я пишу в новой тетради: «Обыкновенная любовь». ...Назовем героев условно: Эсфирь Клейн и Коля Нечет. Свадьба Эсфи- ри Клейн и Коли Нечет была устроена в анатомическом кабинете посреди препараторских столов и коровьих скелетов. Нас было восемь человек. Когда мы с'ели двенадцать арбузов, жених и невеста начали перебрасываться арбузными корками. Эсфирь выбила Колю из его спокойного кресла, похи- щенного на время из профессорского кабинета. Коля вскочил и уронил коро- вий скелет. После этого Эсфирь Клейн и Коля Нечет, бывший комбриг, уеха- ли в колонию женатых. «Однажды осенью», как пишут в старых романах, я вспомнил об этой свадьбе и решил навестить молодоженов. Колония женатых помещалась в то время на кирпичном заводе. Завод не работал. Необозримое бурьянное поле отделяло его от института. Мне запомнился этот вечер. За Иртышом догорала заря. Огромное по- ле серебрилось полынью, над полынным разливом стыли заводские трубы. Я подошел к заводу. Ворота были раскрыты. Я увидел двор, завален- ный биггым кирпичом. К красным корпусам приткнулся деревянный домик. Его выбитые окна были забраны тряпьем.