Сибирские огни, 1928, № 4

было героическое время. Студенты жили в интернатах, плохо согреваемых «буржуйками». Паек был невыразимо мал. Надо было ухитриться не погиб- нуть с голоду. На разгрузках барж студентам давали хлеб, а иногда и спирт. Возвращаясь в институт, студенты спиливали в роще два-три дерева. Дрова получались сырые. Их надо было поливать керосином, чтобы они вспыхнули. Потом надо было замешивать муку и печь на железе «буржуек» портянкъ образные лепешки. Я не застал этого времени. Я поступил ® институт в 24 поду, когда не было ни железных печей, ни обуглившихся лепешек. Тогда заработало уже паровое отопление. На кухне, в подвале института, начали 1 варить щи. ВУЗ наполнился рабфаковцами и молодежью из школ 2 ступени. Государство пре- доставило студентам пятнадцатирублевые стипендии и установило академи- ческие минимумы. Как мы жили в 1924 году? Конечно, иначе 1 , чем в 1928. Книг почти- не имели;. Лаборатории были плохо оборудованы. Кабинеты представляли из себя комнаты, отгороженные от коридоров дощатой перегородкой. Когда мы шли на обед, нам раздавали глиняные чашки. Мы выстраивались в оче- редь у котла. Татарин Бурхан, исторический повар Оибаки, наливал в наши чашки мутные щи. Теперь у нас новая столовая. В столовой—вилки, ножи, тарелки и ежедневно' меняющееся меню. Мы спим не на деревянных топчанах, а на же- лезных койках. Клопы нас не трогают. Недостатка в книгах почти нет. Ла- боратории оборудованы заново приборами, доставленными Карской экспе- дицией. «В общем и целом» жизнь нашего ВУЗ'а стала нормальной. «Тем не менее» в теперешних наших днях меньше жизненного полнокровия, чем в 24 году. В тот день, в который я впервые вошел в институт, все лестницы были завалены сосенками. Студенты плели гирлянды. Институт готовился ко «Дню Урожая». Домовая церковь, превращенная в актовый зал, была напол- нена студентами и студентками. В открытые окна врывался ветер. Стоя на лестницах, студентки мыли стены. Два студента взгромоздились под самый потолок. Ведра, запачканные краской, были привязаны к их поясам. Сту- денты замазывали следы икон. Потом они запели: — Как на том мосту провались доска, На мово-то на милого навались тоска... Я помню также постановку «Мистерии Буфф»—Маяковского. Эта постановка, построенная из двух десятков здоровых глоток и из нескольких кусков картона, не имела бы в настоящее время успеха Я знаю это твердо. Теперь студенты склоняются к «вечерам интимных настроений». Какой бур- ный успех имел исполнитель интимных песенок, выступивший на студенче- ском недавнем вечере! Он пел дискантом гермафродита и заслужил громовые аплодисменты. На другой день весь институт напевал его песенку: — Бледный мальчик в трико светло-палевом... Кто-то пробовал возмущаться. Протестантам говорили, что они не понимают красоты. Так ли это,—не знаю. Я знаю, что студенты, поступившие в последние года, сильно отличаются от студентов прежних лет поступления. Студенты 24 года—это рабфаковцы, а также люди, побывавшие в армии, поработав- шие в производстве и прошедшие известную жизненную школу. Теперь в ВУЗ поступают рабфаковцы и второступенцы. Второступенцы добросо- вестно сдают зачеты. Но, мне кажется, что у них нет избирательной способ-