Сибирские огни, 1928, № 3

— Наверное, охотники,—догадался он, наконец, и, конечно, не ошибся, потому что, действительно, это были охотники—Коршунов и Макинтош. Они разговаривали о собаке. — Да, она у меня умница,—говорил хозяин Геры.—Я думаю, что другой такой и в Москве не сыщешь, а в Сибири-то уж наверное. Вы и представить не можете, сколько мы с ней поработали!—он потрепал собаку по спине. — Да,—сказал Коршунов.—А я, вот, не работал с собаками—не приходилось, да и все-таки это требует больших специальных знаний. А я уж и без того, знаете ли, ходячая энциклопедия,—улыбнулся он. — Да, работа с собакой требует особых знаний и большой опытности,—сказал Макинтош.—Какой же ты, например, агент-проводник, если ты не сам дрессировал собаку, а работаешь с чужой воспитанницей! А есть и такие агенты!—проговорил он с возмущением. — Вы, я вижу, увлекаетесь своим делом,—улыбнулся Коршунов. — Слушайте!—вскричал Макинтош и даже подпрыгнул на своем сиденьи, поворачиваясь к собеседнику.—Да если скажут мне теперь: вот тебе сто тысяч золотом, живи себе припеваючи, только брось свою специальность, так я даже ни минуты не подумаю и откажусь, ей богу, откажусь!.. — Охотно вам верю,—сказал Коршунов. — Правда?—полувопросительно воскликнул Макинтош, обрадовавшись, что Коршунов не усумнился в искренности его слов.—Да и как же иначе?—ведь вы, я ду- маю, от своего дела не откажетесь. — Скорее повешусь,—серьезно сказал Коршунов. — Вот. Я так и думал,—удовлетворенно продолжал собеседник.—А меня, знаете ли, некоторые даже за сумасшедшего считают... некоторые знакомые. Впрочем, знакомых-то у меня, собственно, и нет, т.-е. в общепринятом смысле: вот, чтобы домами были знакомы—я с женой к кому-нибудь в гости, а они бы ко мне... — Почему?—спросил Коршунов резким и нервным голосом. — Да так, знаете ли...—ответил собеседник его, смущаясь.—Как бы вам сказать... знакомые-то имеются, только все из своего круга—сотрудники же. — Т.-е. вы хотите сказать, что с вами стыдятся знакомиться? Так?!..—сказал Коршунов, глядя в упор на собеседника. Тот заморгал белыми ресницами, и красное лицо его еще больше покраснело. Он промолчал. — Ну, что ж,—сказал Коршунов, освобождая спутника от своего неприятного взгляда,—напрасно вы смущаетесь так: мы все разделяем в этом отношении вашу участь. Сосед его задвигался облегченно. — Вот я вам один случай расскажу,—продолжал Коршунов.—Недавно к на- чальнику секретно-активной приходит... господин один—банковский служащий какой-то. Солидный, в фетровой шляпе, словом, ответственный спец, короче говоря. Я был тоже в кабинете. Пришел он, оказывается, возмущаться: дело, видите ли, в том, что в его отсутствие явились к нему на квартиру наши сотрудники. Открыл им его сынишка лет 14 н испугался. Спросили они, кто здесь живет, и выяснилось, что произошла ошибка—зашли не в тот номер квартиры... Ну, извинились и ушли. Так вот он и прибе- жал возмущаться. Конечно, дело вполне естественное, что и говорить! II начальник его выслушал и тоже извинился, и агент понес взыскание. Подошел я к окну, когда госпо- дина этого уже не было, так, знаете ли, по привычке—посмотреть, на чем он приехал. Смотрю—он сразу же, как только вышел из под'езда, так сейчас шляпу на самый нос и воротник пальто поднял, а, ведь, было начало мая! Так, я, знаете ли, так и плюнул с досады!.. Макинтош жадно слушал.