Сибирские огни, 1928, № 3

— Вот так, давно бы пора!—сказал ему вдогонку матрос. Все захохотали. Однако, веселье это оказалось преждевременным. Минут через пять в вагон вошел военный в форме сотрудника ОРТЧК. Макинтош с собакой следовал за ним. Военный подошел к приятелям. — Вам, товарищи, придется забраться в другой вагон, для курящих,—спокойно сказал военный. Слова его вызвали возмущение. — Что это еще такое?! Откуда такие порядки?!—закричал матрос.—Спекулян- тишка какой-то расселся с сукой своей, так и курить нельзя и на гармошке нельзя. Не нравится ему, так пускай на площадке стоит, а мы не пойдем. — Ну, ну, поторапливайтесь, товарищи,—сказал военный. -А то ноезд тронется скоро, тогда на себя пеняйте, если останетесь на станции. Матрос негромко выругался и принялся собирать свои вещи. Товарищи тоже. -— Ну, на что это похоже?!, —возмущался матрос, застрявший с багажом своим в узком проходе.—Небойсь, когда Сашу Керенского за манишку брать стали, так к нам на крейсер «Аврору» прибежали: «Товарищи, звезданите по Зимнему Дворцу», а теперь вон что получается! Его возмущение, вероятно, вышло из всяких границ, если только на омском вокза- ле ему удалось увидеть, что макинтоша и его собаку дожидался автомобиль. На заднем сиденьи сидел человек в сером пальто и шляпе—высокий, сутулый, в огромных очках на длинном и остром носу. Он открыл дверцу автомобиля и, протянув руку человеку в макинтоше, помог ему войти в автомобиль. Однако, видно было, что радостная улыбка, растянувшая его худое лицо, относилась к собаке, а не к владельцу ее. Он прижался в угол, давая ей место в средине. М-ль Гера с сознанием собственного достоинства села и, подняв морду, скромно облизнулась. Шоффер дал гудок. Автомобиль тронулся. 3. «УГРОЗЫСК. ПРОСНИСЬ!». Разгневанный начальник уголовного розыска сидел за своим письменным столом. Высокий человек в больших очках стоял сбоку, держа в руках шляпу. На столе лежала раскрытая газета. — Вот полюбуйтесь, товарищ Коршунов,—сказал начальник, отчеркнув синим карандашом какую-то заметку. Коршунов стал читать. В заголовке заметки крупным шрифтом стояло: «Угрозыск, проснись!». Дальше шло следующее: «Мы уже упоминали несколько раз о том, что в нашем городе появилась гнусная и, повидимому, неуловимая шайка от'явленных хулиганов—насильников над женщинами. За последнее время, за короткий сравнительно срок, произошло более десяти слу- чаев изнасилований, иногда в самых людных местах города. Преступники до сих пор не выявлены. Угрозыск, проснись!». — Ну, что?—спросил начальник, когда Коршунов отложил газету. — Что ж... ничего... обычная заметка,—невозмутимо сказал Коршунов, снимая очки и вытирая стекла носовым платком. Только зря они напечатали это: все-таки это как бы дискредитирует, а в конце-концов не можем же мы опубликовывать секретную работу, которая иногда годами ведется.