Сибирские огни, 1928, № 3

— И чего, холера, вяжется к девке... Однако, придется ему мурло на- мыть... Но Брискин считал себя неотразимым, а молодая галошница ему нрави- лась. Как-то в компании больных он даже похвастал: — Ну, что же, через денька три начнем лунные ванны со Стаськой при- нимать... — А что, клюет? — А почему бы ей и не клевать,—поправил Брискин пенсне на носу. Ядовитое Жало слышал этот разговор и ему безумно хотелось сейчас же расшибить проклятые стеклышки на носу соперника. Впрочем, он сразу же понял, что это ни к чему бы не привело Ядовитое Жало отошел, но с этого' дня начал следить за Стасей и Брискиным Очевидно, Брискин не врал. Галошница стала теперь избегать Ядовитое Жало и проводить время с франтоватым фармацевтом. По вечерам они гуляли вместе, и Ядовитое Жало проследил, что встречи обычно происходят на ска- мейке под дубом. — Намою я ему мурло. Как пить дать, намою! Ядовитое Жало умел лазить по деревьям с ловкостью кошки или обезья- ны. Конечно, ему ничего не стоило забраться на дуб и притаиться в густых ветвях. Он примостился поудобнее на суку и стал выжидать, когда усядутся на скамейке Брискин и Стася. Вот они прошли по аллее раз. Вот Брискин во- ровато оглядывается кругом и притягивает к себе Стасю. Стася бесстыдно от- кидывает голову и Брискин целует ее крепким, долгам поцелуем. — Набью мурло, обязательно набью,—стискивает кулаки Ядовитое Жало. Вот они проходят второй раз по аллее, и Брискин пренебрежительно говорит: — Садись, Стаська. Галошница садится, Брискин пристраивается рядом, и Ядовитое Жало, хотя не видит, но догадывается, что фармацевт щупает Стасины груди. — Голова у меня кружится, Стаська... Не могу... Совсем ты меня с ума сводишь... — Сволочь!—шепчет про себя Ядовитое Жало,—голова кружится!.. Уж я тебе накружу!.. Брискин долго уговаривает Стасю, начинает душить ее поцелуями и ва- лит на скамейку. — Увидят,—громко шепчет Стася и вскакивает. Ей бы надо, дуре, бежать, но она стоит, и Ядовитое Жало видит, как Брискин увлекает ее в кусты, за скамейку. Галошница идет безвольно, словно одурманенная. Обезьяной прыгает с сука на сук Ядовитое Жало, перебираясь на другую сторону дуба. Он видит на темной траве измятое Стасино платье и клетчатые брюки Брискина. — Сука,—шепчет Ядовитое Жало и,—странно,—ему хочется за- плакать... — Ты иди вперед, я после приду,—сказал Брискин. Стася поправила малиновый шарфик, подтянула юбку и, опустив голову, пошла по аллее. Брискин развалился на скамейке и закурил папиросу. Ядови- тое Жало пополз по суку. У него в голове сложился очень недурной план. Брискин выкурил папиросу, встал и потянулся. Ядовитое Жало присно- ровился и, ломая мелкие ветки, прыгнул вниз, стараясь упасть на Брискина. Прыжок был удачный. Брискин полетел с ног и заорал испуганным голосом: — А-а-а!..