Сибирские огни, 1928, № 3

— Меня подобрал Сатбай... Я-я,—голос Роя рухнул,—я топтал кизяк, доил кобыл, рыл колодцы. Восемь лет... Он меня бьет палкой каждый день... Он меня экс... экспло-атирует. Рой закрыл на минуту лицо ладонями, но снова вскинул их, закричав: — Я перестрелял бы их... Всех, всех! Лицо полковника было стянуто пятерней судороги. Чигирисов медленно снял руку с плеча Роя и раздельно проговорил: — Зкспло-а-тирует... Однако, вы выучились только сейчас таким словам. Чигирисов встал, широко расставив ноги, и с удивлением взглянул на Роя. Полковник плакал, страшно и убеждающе, как плачут взрослые люди. — Вы никуда не убежите от меня, Рой. Вам некуда бежать, поняли? А теперь пойдемте уже в мою юрту. Оказалось, что полковник хром—Рой шел приседая так, что полы ха- лата мели землю. Это Чигирисов заметил только сейчас. 5. КОНЕЦ ЯЩЕРИЦЫ. Малярийный припадок прошел. Чигирисов лежал в расстегнутой рубаш- ке у подножья пирамиды сундуков Сатбая, вознесшейся у западной стены юр- ты, и пил чай. Полковник сидел, поджав ноги, у костра, гудевшего, как примус, жадно курил и слушал. — Мы не мстим... Вы получите только то, что заслужили... Принимая во внимание...—говорил Чигирисов. — Вы не подумайте, что я просто струсил,—обидчиво возражал Рой.— И я не просто сдаю оружие, я его снова беру в руки, но только для того, чтобы служить вам. Но это—после суда. А пока... судите меня,—он рассмеялся, по- прежнему хрипло...—Я, как апостол, отрубил ухо воину, ибо думал, что это так и нужно. — Чигирисов поморщился: — Однако, у вас сравнения. Полковник пустил дым папиросы на огонь, дым на секунду зарозовел и унесся вверх вместе с гудящим кустом костра. — Ничего не поделаешь, сразу вы меня не перевоспитаете... Помните, как он меня бил, а-а?—Рой застонал злобно и мучительно.—Я стал на многое смотреть по-другому... А он меня бил восемь лет. — Да-а,—протянул собеседник Роя.—Я думаю, что вы действуете чест- но. Завтра мы поедем с вами, Рой. Полковник молча мешал палкой в костре. Сатбай из дальнего угла юрты со страхом смотрел на двух людей, грею- щихся у одного костра. — Вы очень потели, Чигирисов,—сказал после молчания Рой,—за прошлую ночь я сменил вам две рубашки. — Малярия,—вместо ответа сказал Чигирисов, и стал укладываться спать. На рассвете Чигирисов проснулся от мутного и вязкого беспричинного беспокойства. Роя не было в юрте. Чигирисов вышел к коновязям и осмотрел- ся кругом. У соседних юрт лениво лаяли собаки и в тумане спины их казались особенно темными. — Вы рано встали,—упала сзади хриплая фраза. Чигирисов обернулся и увидел полковника. Лицо его было влажно, рыжая щетина потемнела от воды.