Сибирские огни, 1928, № 3

Последняя глава книжки под названием «социально-философская основа физиократической системы» имеет своей целью выяснить не классовую сущность физиократической системы, а лишь философско-методологические ее основы. В этой главе я старался осветить философскую концепцию физиократов, без понимания которой не может быть речи о выяснении социальной сущности всей физиократической системы. Естественные законы являются для Кенэ основой социальных законов. Естественный порядок Кенэ требует такой организации про- изводства в сельском хозяйстве, которая обеспечила бы максимальный хозяйствен- ный эффект. Но для обеспечения этого максимального эффекта необходимо организовать сельское хозяйство на капиталистических началах. Главу XII— последнюю главу книжки—я кончаю следующими словами: «Словом, организовать земледелие, согласно естественных законов, означает переход к фермерско-капи- талистическому способу производства по английскому образцу. Поэтому физиокра- ты выступают ярыми защитниками капиталистического земледелия. Влияние фи- зических законов на процесс производства является наиболее очевидной в земле- делии и скотоводстве. Отсюда учение физиократов об исключительной произво- дительности земледелия». Отсюда видно, что эта глава имела своей целью только подготовить почву для подробного анализа физиократической системы. Поражает безапелляционность Круссера. Последний утверждает, что вместо анализа, я преподношу «сладенькую водицу перемешанных по обыкновению (?!) цитат из «Естественного права»—Кенэ, в роде сравнения государя с садовником, невозможности проникновения в замыслы верховного существа, о интересах по- томков, предки которых захватили крупную собственность». Прежде всего, если цитаты перемешаны, то необходимо доказать, где именно и какие. Это—во-первых, а во-вторых, «уважаемый рецензент», разрешите, вместо «сладкой водицы», пре- поднести вам горькую правду: вы ничего не поняли в том, какая связь существует между философией Кенэ и его экономической системой, и очень мало вы поняли в тех цитатах, которые мною приводятся. Разберемся: 1. Сравнение Кенэ государя с садовником приводится мною для того, чтобы доказать, что государь не может, с точки зрения Кенэ, по своему произволу нарушать нормальный ход процесса производства; 2. Для буржуазии, первым идеологом которой был Кенэ, очень важно было вырвать с корнем представление о равенстве. Ибо необходимой предпосылкой развития капиталистического способа производства является именно экономи- ческое неравенство, выражающееся в отрыве производителя от средств произ- водства. Поэтому-то Кенэ старается доказать, что это неравенство—закон при- роды, установленный верховным существом. Это вам не сладкая водица пустой рецензии, Круссер, а серьезное обоснование того, что нельзя ставить преграды процессу диференциации сельского населения, следовательно, процессу образова- ния класса фермеров И класса наемных рабочих. Цитату, которая, между прочим, говорит о невозможности «проникнуть в замыслы верховного существа», уста- новившего неравенство, я привел именно для того, чтобы перекинуть мост от философских взглядов Кенэ к его экономической системе, основой которой яв- ляется частная собственность, неравенство, свободная конкуренция. И поэтому я из цитаты делал следующие выводы (стр. 76): «Итак, богатство и бедность—не социальные явления, а явления природы. Отсюда понятно, что бороться против неравенства, против диференциации сельского населения и образования класса богатых фермеров-капиталистов, означает бороться против верховного существа». Я бы поблагодарил Круссера, если бы он сказал мне, верен или неверен этот мой вывод. Круссер же назвал эти рассуждения «сладкой водицей» и не высказался по существу. 3. Обоснование крупной земельной собственности необходимо было Кенэ, как основа компромисса с классом землевладельцев. А компромисс этот был бы невозможен, если бы физиократы не защищали крупную земельную собствен- ность. И в этом вопросе, следовательно, философские взгляды Кенэ служат осно- вой экономической системы. А глубокомысленный Круссер заявляет: «Может быть, все это имело значение в свое время, но вовсе не заслуживает тщательного воспроизведения». Конечно, вся физиократическая система имела значение только в свое время, но отсюда не надо делать вывод, что рецензент не должен понимать философской ее основы, если берется о ней судить в XX веке. Таким образом, мне, кажется, удалось показать читателю: 1) насколько добросовестно Круссер выполняет обязанности рецензента и 2) что Круссер очень слабо разбирается в проблеме, о которой он высказывает так «авторитетно» свои суждения. Считаю не лишним привести в этой связи две справки: