Сибирские огни, 1928, № 3

вдвоем с любимой и любящей его женой, живет внешне совершенно спокойно, без каких бы то ни было происшествий, неудач, внешних волнений. И тем не менее он, очевидно, несчастен. Проходят годы, и вдруг его друг узнает, что он неожиданно покончил с собой. В чем дело? Причину открывает письмо-исповедь, посланное этому другу перед самой смертью. Оказывается следующее. Когда-то, в студенческие еще годы, этот человек, был очень дружен с одним своим школьным товарищем. Они решили даже поселиться вместе и сняли совместно помещение у одной вдовы. У той была дочь, молодая девушка. Друг этого человека полюбил ее и сейчас же открыто посвятил в свою любовь своего приятеля. Однако, не желая компрометировать девушку, он ей самой ничего пока не говорил, до- вольствуясь ежедневными встречами с ней и разговорами. Тем временем и сам герой про- изведения почувствовал любовь к этой девушке и, заметив, что и она. к нему неравно- душна, признался ей, узнал, что и она его давно уже любит; сделал предложение и полу- чил согласие. Наступил день объявления, и друг все узнал. Он ничего не сказал, только ночью наш герой, почувствовав что-то недоброе, вошел в его комнату и застал его мертвым. Вот и все. И это как-будто бы немногое легло тяжелым бременем на всю по- следующую жизнь этого человека. Он, конечно, женился, стал жить со своей женой очень дружно и мирно, но благополучие было только но видимости. Сердце его надрывалось сознанием своего преступления перед другом, доверчиво открывшемся ему, и в конце- концов не выдержало: он последовал вслед за ним. Таков этот очень сильно написанный роман, ставящий очень ярко проблему совести. Некоторые страницы письма-исповеди производят могущественное впечатление своею искренностью и внутренней напряженно- стью. Конечно, это все обусловлено тем, что Нацумэ—один из самых крупных писателей новой Японии (он умер в 1917 году) и создателей целой литературной школы. Занимает японских писателей этой категории и проблема социальной несправедли- вости, главным образом, в моральном плане. Многие авторы берутся за неро со специаль- ной целью с какой-нибудь стороны эту несправедливость выявить, какой-нибудь уголок ее обрисовать. Подобных произведений много, и представление о них может дать один ма- ленький этюд с натуры «У моста», знаменитого Токутоми Кэндзиро, этого Льва Толстого новой Японии по общим тенденциям своего творчества и по образу своей жизни. Этот ин- тереснейший—особенно для нас—представитель японской общественной мысли и круп- нейший писатель (умер в 1927 году) развился под сильнейшим влиянием Льва Нико- лаевича, ездил к нему в Ясную Поляну и, возвратившись на родину, бежал из города, удалился в деревню, стал крестьянствовать и начал проповедь—печатно, своими произ- ведениями, и устно—беседами с приходящими к нему со всех сторон жаждущими сове- та и участия. Однажды он проходил мимо одного моста в Токио. Видит: стоит кучка лю- дей. В центре ее какая-то бедно одетая женщина с ребенком на руках и двумя другими, цепляющимися за ее платье. Около нее полицейский, о чем-то ее допрашивающий. То- кутоми подошел и прислушался. Оказалось: у ней умер муж, она осталась без всяких средств, ничего не могла найти, дети же были голодны. Она и захотела разом покончить все—в спасительной реке, но была замечена полицейским. Токутоми молча выслушал и, когда городовой увел женщину с собой, поднял голову и увидел: тут же за мостом возвы- шалось громадное здание банка. И у него мелькнула одна неотвязная мысль: «но ведь там, в банке-то, денег же много, очень много...». Тот же Токутоми выступает иногда и но иной, особой линии японской литературы, в области литературы, которая по своему значению может быть названа, пожалуй, луч- ше всего обличительной. Им написан, например, коротенький рассказ—«200 иен», пе- редающий тоже реальный «человеческий документ», исповедь некоего человека, неожи- данно явившегося в домик автора в деревне и вопросившего его: что ему делать, чтобы внести мир в свою душу? и при этом рассказавшего свою незамысловатую историю. Он—• бедняк, но у него есть жена, которую он любит. В поисках службы они забрели однажды в Манчжурию, в Дайрен. Здесь оба поступили на службу к одному директору крупного предприятия. Он—каким-то служащим, она—горничной. И случилось, что он застал своего директора вместе со своей женой. Директор вынул тогда двести иен, протянул их