Сибирские огни, 1928, № 3

— Ну, а в быту? — Быт—окостеневший, сухой, узко-практический, односторонний, несложный — Но в чем-то проявляется духовная жизнь? — Проявляется., (кривая усмешка)... Стоит только заглянуть в сектантскую церковь, театр, музей, школы... Американская «духовная жизнь», как на ладони бу- дет. — Посмотрим... И вот церковь. Глубокий синий купол вечера проткнула высокая великолеп- ная церковь. Она в лучшей части Нью-Йорка, в центральном парке запада. В при творе вытянулись ряды очереди. Служители в диковатых, причудливых сюртуках сохраняя торжественное молчание, указывают жестом места входящим. Толпа пестрая. На три четверти—женщины. Элегантные дамы в дорогих ме- хах. Мелкобуржуазные, средне-обеспеченные женщины поскромнее. Группа торго- вок разного калибра. Молодые девицы в кокетливой обуви, тонких чулках и с ли- цами, обильно украшенными белой и розовой живописью (румяна и пудра—необ- ходимая принадлежность американского женского туалета, конечно, у кого туалет имеется). Ждут конца проповеди. Кончилось. Весь табун выпускают. В зрительном зале (назовем так)—на пе- реднем плане мужчина за фисгармонией. С другой стороны- солистка -певица. Между ними священник в обыкновенном платье. Брит. Все встают. Поют религиозную песнь. Пение кончается. Сели. Молчат. Свя щенник в полголоса предлагает присутствующим засвидетельствовать фактами пользу от «исповедания веры», изобретенной сектой, представителем которой он является. Тишина тяжелая, давящая. Молчание набухает. Внезапно слабый, тонкий го- лос прерывает застывшее болотное безмолвие. Поднимается пожилая женщина. На- чинает рассказывать о своем исцелении от желудочной болезни. Лекарством оказы- вается служили вера и молитва. Заканчивает благодарственной хвалой секте. Не успевает она умолкнуть, встает хорошо одетый суб'ект и сообщает, что он в ком- пании с другим лицом имеет конфекционную фабрику. Дело шло плохо, пока ком- панион не «уверовал», и с того дня, как он посвятил себя церкви, фабрика даег блестящую прибыль, т. к. на ней, изволите ли видеть, почиет «божие благословле- ние». После этого чудака один за другим 12 человек поведали о всевозможных из- бавлениях: один от ревматизма, другой от глазной болезни, женщина сообщает, что силой молитвы спасла сына от смерти на войне, где погиб весь отряд (об осталь- ных погибших, у которых тоже остались матери, она забыла). Следующая всерьез и патетически об'явила, что, благодаря ее вере, канарейка избежала смерти, не была с'едена кошкой, несмотря на то, что клетка упала и дверца раскрылась. На закуску все пропели гимн и стали расходиться. Это, простите за выражение, «духовная жизнь» Америки. Театр. Американец целый день кипит в котле деловой жизни, погони за дол- ларом, бегает бешеным коСелем (язык на левом плече). Вечером ему не до размы- шлений и философствований, которые ничем не могут способствовать процветанию его конфекционного или железного дела. Конечно, именно буржуй диктует свои вкусы театру. Конечно, театр дает именно то, чего от него требует буржуа. А буржуй, явившийся в театр, ищет приятного легкого зрелища. Его левое копыто желает, чтобы его развеселили или растрогали. Он чинно сидит и хочет увидеть за свои деньги нечто занятное и такое, что не потребует особых напряже- ний суженного, одностороннего мозга. Идейную пьесу он счел бы подвохом, демон страцией. И поэтому на сцене полная легковесность, безыдейность, в роде американ- ских лент-кино, в которых подано вкусно, а есть нечего. Опера. В Нью-Йорке она располагает первыми в мире голосами. Оркестр тоже первоклассный. По понедельникам (традиция) весь «высший свет» стекается гниловатым потоком в первые ряды партера. В нижнем ярусе—денежные аристо краты—обладатели лож. Там роскошь несметных ювелирных богатств, изысканные горностаевые мантии, сверхестественные туалеты. «Полдюжины таких дам могли бы покрыть германские военные долги»—пишет немецкий журналист Гослар в своих впечатлениях об Америке. Ходячие банки, а не дамы. Что же делать, как не увлекаться тем, другим, в частности музыкой? И здесь мы сталкиваемся с тем же, характерным для Америки, явлением. Своей музыки нет... Квартет прекрасного виолончелиста К. Джонера, например, в своей програм- ме имеет Бетховена, Шуберта, Брамса и т. д.