Сибирские огни, 1928, № 3

Но исчезли десятки тысяч баров, где завсегдатаи часами сидели, вытянув ноги на стол или стулья, вливали в бездонные желудки потоки пива и чадили габоком д о сизого тумана. Исчезло бесконечное множество трактиров, где обязательно вспрыски- вали каждую сделку. Как же это случилось? Немножко истории. Не с Адама, но, по крайней мере, с открытия Америки Жили-были индейцы. И были трезвыми. Явились европейцы. Привезли «для души» крест, «для тела» меч, а для того и другого—алкоголь. Индейцев спаивали «огненной водой. Индейцы вымирали. Европейцы тоже пили. И чем дальше, тем больше. Но не вымирали, а «только» создавали естественные предпосылки к вырождению. Несколько раз за дело про- трезвления заблудших чад принималась церковь. Толку получилось мало. Вступила в борьбу с зеленым змием и общественность!, главным образом—женщины. Америка становилась все пьянее. Америка разделилась на два лагеря: пьющих и одобряющих и непьющих и противящихся. Вопрос о пьянстве обострялся. В результате создалось общественное мнение и при его поддержке началась усиленная борьба за «билль трезвости». Сделали опыт. Сначала осушили несколько штатов. И, наконец, 3-го декабря 1917 года сенат и палата депутатов приняли, в качестве «поправки к конституции», такое постановление: 1. В годичный срок в пределах всей страны воспрещаются изготовление, про- дажа и транспорт крепких напитков. 2. Конгресс и штаты уполномачиваются ввести в действие предыдущий параграф. 3. Пункт первый недействителен, если он не будет законодательным путем вклю- чен в конституции всех отдельных штатов в течение 7 лет. Но к 25 февраля 1919 года последний, 45-й, штат—Пенсильвания—узаконил трез вость. «Prohibition bill» вступил в силу. Алкоголь «из'яли». Трезвые лиги возрадовались. И зря. Алкоголь только ушел в подполье, да и то не всегда. Не мало людей потянулось и за новыми дурманами. Жизнь в «свободной» Аме- рике треплет, жизнь бьет, эксплоатация порой сгибает в бараний рог. И менее устой чивые элементы тянутся к какому-то громоотводу, к водке, чтобы в маргариновом весельи, в суррогате радости несколько забыться. Те, у кого в кармане шуршат банковые билеты, имеют те же «прелести», что имели в «пьяное время». А те, у которых не доллары, а центы,—ищут подешевле. Суррогаты. Широко распространяется ядовитый древесный спирт. Он уносит не мало жертв. Увеличивается употребление черного кофе, что ведет к повышению числа сердечных заболеваний. Уже к 20-му году ежегодное расходование кофе повысилось до огром- ной цифры: каждый, в среднем, выпивает 12,9 ф. кофе. Превосходит всякие границы, принявшая фантастический размах, страсть к танцам. Многие исследователи это относят за счет «трезвого билля». В 20 году рас- цвел махровым цветом фокс-трот с самыми дикими, до голой неприкрытой порногра- фии доходящими, формами. Потом пришлось издать постановление об определенном количестве дюймов, которые должны разделять танцующую пару. Даже американская «нравственность» не выдержала. Алкоголь ушел. На смену ему пришли другие способы одурманивания, включи- тельно до кокаина и пр. И «сухой Америке», «непьющей Америке» приходится поговаривать о неко- торых компромиссах. Появилось течение в пользу разрешения ввоза и производства легких вин, тем более, что колоссальный, вполне американский, размах самогонокуре- ния сводит на-нет «prohibition bill» «BUSSINESS». Итак, пароход подходил к американским берегам. Это значило, что наши путе- шественники освобождались от мелких, но очень надоедливых неприятностей, свя- занных с присутствием на пароходе целой группы пассажиров, надоедавших своим поведением. Особенно вредный тип такого пошиба был чистокровный янки, промышляющий лошадиным барышничеством (скупает лошадей во Франции и отвозит для перепрода- жи в Америку). Должно быть, занятие выгодное—барышник все время сидел в буфе- те, уничтожая вина и пиво в неограниченном количестве. Его окружали прихлебатели и проделывали то же самое, с той лишь разницей, что платили не они, а «патрон». «Патрон» беспрерывно жевал сигары и зверски ревел в разговорах с подручными. Этот рыкающий хам считается здесь цветом общества и «задает тон», ибо он человек t