Сибирские огни, 1928, № 3

Хас-батор, соглашаясь, добавил: —- Хорошо бы поскорее получить оружие и выяснить, где подкрепление. При переговорах с дербетами это был бы большой плюс, да и вообще нам надо быть заранее наготове ко всему. Окончив совещание, пригласили в юрту вышедших. Дальше велись пустые разговоры, было уже поздно. Вскоре все легли спать. Назавтра утром Нацак и Адна выехали в Кош-Агач. Окрестные дербеты из Тошанту весной ежегодно перекочевывали на берега р. Юстыд, которая протекает к северу от поста за горой. На дворе была весна, покочевали на Юстыд. На новой кочевке дербеты хас- баторовцам поставили отдельную общественную юрту. Хас-баторовцы продолжали поджидать делегатов хана, собирать сведения о белых в Кобдо. В один из после- дующих дней к ним приехал опять Хардзахата. Он рассказывал им по секрету слы- шанное в разговоре от человека, только что бывшего на перевозе р. Кобдо Ольго*), который сообщил, что кобдосские белые готовятся в поход на Кош- Агач. Хас-батор этому сведению придал большое значение. По от'езде Хардзахата они устроили общее совещание. Обсудив положение, решили из Кош-Агача вызвать сюда десять красноармейцев с пулеметом, до при- хода подкрепления. Нацаку пришлось ехать вновь в Кош-Агач. На следующий день, около полудня, с востока показалось семь-восем всадни- ков на лошадях. Абмад первый их заметил и сообщил товарищам, утверждая, что это, наверное, делегаты. Другие смотрели на приближающихся из юрты, сквозь ре- шетку,—войлочные стенки юрты были подняты для прохлады. Среди всадников виднелся лама в желтой шубе, второй всадник был в бордо- вой шубе с красным шариком на шапке, их сопровождали пограничные чиновники. Все они заехали к Дугуру. Хас-баторовцы, убедившись в действительности прибы- тия делегатов, стали подготавливаться к их встрече. Примерно, в полдень пришли к ним все приехавшие. По окончании взаимных приветствий лама достал из-за пазухи хадак, положив на него письмо, подал его Хас-батору, который передал письмо Абмаду для прочтения. В начале письма были обычные приветствия, дальше говорилось, что, если они действительно едино- мышленники Дамби-Джанцана, то они ни при каких обстоятельствах увязываться с ними не могут; дальше просили Хас-батора приехать к ним лично все раз'яснить и обсудить. По окончании приветствий и обмена табакерок гости приступили к чаепитию. В дальнейшей беседе Хас-батор спрашивал у приезжих имена, чины и т. д Лама ответил, что он не чиновник, а просто монастырский лама. Имя товарища бы- ло Дагдан-Закиракчи, на вид ему было около шестидесяти лет; голова его была седая, лицо посиневшее и сморщившееся, но глаза его сверкали в разные стороны наподобие мышиных, ведя всюду разведку. В разговоре Дагдан все время старался отделываться короткими фразами— слушаюсь, раб, да и т. д. Дагдан был действительно типичным старым путанником, пьяницей, чиновником. Хас-батор справлялся у них о здоровии хана, чиновников, потом заговорили и о той части письма, где говорилось о приезде Хас-батора к хану. Дагдан, предупреждая разговор, сказал: — Я, старый раб, недавно виделся с вашим почтенным чиновником и все бе седы передал хану. Я, старый раб, будучи дряхлым, не смог, очевидно, об'яснить суть нашего разговора, поэтому-то, меня, раба, послали с этим ламой к вам, про- сить вас непременно приехать к хану. Мы за этим только и посланы, чтобы при- гласить вас. Наклонившись вперед, он сделал Хас-батору несколько низких поклонов и повторил приглашение поехать лично к хану: — Дополнительно я, старый раб, вам больше доложить ничего не имею! В дальнейшем Дагдан упорно воздерживался от всяких разговоров. Абмад со стороны видел, что Хас-батор относится очень подозрительно, и насторожился. Заметив это, Абмад спросил у приезжих: — Можно ли кому-нибудь из нас троих поехать, вместо Хас-батора? Дагдан ответил: — Кто из вас пожелает ехать—это ваше внутреннее дело, решайте сами. Абмад поторопился вызваться на поездку. Все молчали. Абмад спросил мне- ние Нацака по-русски, Нацак ответил, что действительно ему и надо ехать. В эт> время Хас-батор сказал: * Перевоз Ол ь го находится, примерно, на полдороге между гор. Кобдо и Кош-Агачем.