Сибирские огни, 1928, № 2

достными всплесками на вздувшихся белой опухолью ветвях деревьев и ныряет хризопаловой молнией в глубину оледенелых скал. Сделав легкий поворот вправо, мы остановились. Скалистые выступы, раздвинувшись полукругом на несколько десятков сажен, давали возможность^ забыв на время об опасности, отдохнуть. Через минуту заплечные меш^и упа­ ли на землю, и вместе с дымом закуренных трубок спокойным полушопотом скользнули слова: — Здесь?! — Здесь! — Значит, мы с Тимофеем берем влево по этому распадку?—спраши­ вал тот, кто шел впереди. — А мы—прямо. Как раз выйдем к лабазам. Только вы осторожней гам, мимо Чортова уха,—добавил к своему ответу шедший последним.—Снег в этом году выпал большой и ранний. Мышь и та около него побоится пробе­ жать быстро. — Ничего! Ведь не в первый раз. Ты, Тимофей, как? — Четвертую зиму иду этой дорогой! Снова мешки за плечами. Мы разошлись по своим районам. Не так просто научиться распознавать следы зверей, все их хитрые, за­ мысловатые уловки, обмануть их чутье и взять без лишних хлопот и погони. Иной раз соболь крутит охотника целый день, замучает вконец и уйдет. И охотник, проклиная все—от соболиного хвоста до кончиков своих лыж— усталый и озлобленный возвращается ни с чем. Бывает так, что одного соболя сторожат пять капканов, а он ходит между ними, как ни в чем не бывало, словно опытный танцор меж столиков, и хоть бы что! Расставив капканы с приманкой, через два дня мы пошли на про­ смотр—каждый в свою сторону. Погода стояла ясная, морозная. Деревья, по­ крытые белым блестящим цветом, осыпались мелкой пылью инея, дымясь, слоено вишневый сад в цвету, но только безжизненный и холодный. Гребни хребтов таяли в пушистой серебряной вате облаков синеватыми контурами, а на востоке, куда убегала долина, зарево лучей ткало венец солнечного восхода. Лыжи по морозному снегу скользили ле!Ко и быстро. Перед отхо­ дом Евсеич напомнил мне охотничью примету: — Первою обязательно застрели—к удаче! И лису тоже... Смотри не забудь! К полдню, обойдя почти все капканы, я имел с собой только одну простую, обыкновенную, двадцатирублевую лисицу. Неудача была налицо. Следы соболя есть, но все мимо. Направляясь к последнему капкану, поставленному особенно хорошо, под небольшим деревом, имевшем у основания форму согнутой в колене ноги, я заметил еще издали что-то черное1. Подойдя шагов на восемьдесят, выстрелил. — Соболь!., соболь!., да еще черный! Издали даже видно. Первая добыча—удачная и богатая... Что скажет старик? Нагнувшись над канканом и освободив пружину, я поднял мертвое, черное, с сизоватым отливом, уже застывшее тело. Сердце вдруг преврати­ лось в кусок льда, и ноги почувствовали сразу усталость. Сев на дерево, я закурил. Приманки над капканом не было, но зато вокруг весь снег был разри­ сован соболиными следами. Саженях в десяти лежало черное, с сизоватым от­