Сибирские огни, 1928, № 2

— Н-да... Ведь в шубе утонуть затруднительно, пока она не намокнет,— сказал в раздумьи помощник, вопросительно глядя на старшего. Но Силантий, быстро разрешил их сомнения. — Какой там затруднительно!—сказал он с оттенком презрения.— Только под лед подпихнуты:», а там уж затянет. Оба ничего ему не сказали. — Ну, ладно, пойти надо поспрашивать для приличия,—сказал стар­ ший и они пошли к дому. Допрос прошел быстро и не дал ничего существенного... — Да, к прекращению,—сказал начальник, отвечая на вопрос младше­ го, когда они усаживались в кошевку.—Дело здесь ясное... 5. Дело, в котором увязнет любая репутация. Поддавшись ли, наконец, влиянию Елены, или просто сознавая, что все потеряно для) него там, в белом лагере, Яхонтов стал спокойнее и как-будго даже благожелательно относиться к окружающему. Об этом можно было за­ ключить даже из того, что он быстро выдвинулся, как прекрасный штабный работник. Сейчас он заканчивал свою работу, которую предполагалось из­ дать. Работа называлась «Основные моменты в действиях колчаковских ар­ мий с августа по октябрь 1920 года». Отношения между ним и Еленой тоже сделались более ровными. Оба они избегали теперь говорить на политические темы. Елена понимала вели­ колепно, что сейчас именно, в момент идеологической ломки нужно особен­ но бережно относиться к этому гордому человеку. Она никогда не считала, что Яхонтов слишком любит ее, но со свойствен­ ной женщинам интуицией угадывала в нем человека с привязчивой и нежною душой, а потому старалась по возможности устранить в своем поведении все резкие и нетерпимые для него мелочи, чтобы крепче сделать свое влияние в основном. Она, например, совершенно бросила курить, отвыкла от некоторых словечек и жестов и видела, как это все радует его. Одного только она не могла для него сделать—это, чтобы встречавшиеся с ней на улицах товари- щи-коммунисты не называли ее на ты. В такие минуты ей делалось очень смешно, когда Яхонтов молча и быстро отходил в сторону, оставляя ее с со­ беседником и, повернувшись спиной к ним, нервно курил. После этого они обыкновенно долго шли молча. Однажды он сказал ей после такой встречи: — Знаешь, все-таки противная это у вас манера: любой тип подойдет к тебе и сразу:— «ты». — Глупости ты говоришь,—возражала Елена,— вовсе не любой тип, а товарищ, такой же, как я, член партии. — Ну, все равно... по-моему, это что-то... сектантское. Нехватает, что­ бы вы еще целовались при встречах и называли друг друга «брат»,—раздра­ женно говорил Яхонтов. — Ну, и дурак!—разозлилась Елена. Знаешь, меня просто удивляет, как ты— человек, который, кажется, помешан на всем русском— русский на- род, русская армия, русский язык—говоришь такие вещи! Неужели ты не знаешь, что это ваше «Вы» с большой буквы— это совсем не русское, а так­ же украденное у иностранцев, как корсеты и кринолины?! Они там и отца и бога называют на вы, а наших крестьян возьми, т.-е. тот именно самый народ, который вы так любите, разве у них так? Нет, они, когда в старое время к