Сибирские огни, 1928, № 2

За чаем как-то быстро почувствовали себя хорошо знакомыми друг с другом, и начались простые разговоры. — Много у вас здесь воспитанников?—спросил Ферапонт Иванович. — Да человек пятьдесят,— ответил фельдшер.—Ох, знаете ли,—доба­ вил он улыбаясь,—и чудаки же между ним есть которые!.. Немыслимо себе представить!.. Иной, знаете, такое коленцо выкинет, что глядишь на него, до надсады нахохочешься!.. Ей богу! — Извиняюсь!..—Робко вступил в разговор, внимательно слушавший, Силантий.—Это- для чего же их держат, скажите на милось?! Ведь, по-моему, обложить бы их просто-напросто соломой да и спалить! На кой их шут кор- мить-то?!.— Спали-и-ть!.. — Да ведь они же больные,—сказал Ферапонт Иванович. Ксаверия Карловна и даже фельдшер поддержали, однако, Силантия. — Ну, сжечь—-не сжечь— это жестоко слишком, но отравить их как- нибудь безболезненно^ следовало бы,—сказала Ксаверия Карловна. — Конечно,—сказал фельдшер,— тем более, что раз они идиоты, их все равно не вылечишь. — Совершенно верно,—тихо сказал Капустин, который всегда сму­ щался, если приходилось не соглашаться с собеседником,—но это только в отношении идиотов, а дебилики и даже некоторые имбецилы... — Как?—переспросил фельдшер. — Я говорю, что в отношении дебиликов, а также некоторых случаев имбецильности прогноз может быть очень благоприятный, конечно, при со­ ответствующем лечении и педагогическом воздействии. — Вот как?—-не то удивляясь, не то не доверяя, сказал фельдшер.— А позвольте узнать,—осторожно спросил он,—профессия ваша какая? — Да я как-раз психиатр... с педологией немного знаком,—ответил Ферапонт Иванович. — А!..—сказал фельдшер и почти весь вечер после этого молчал. Однако, на следующий день, когда Ферапонт Иванович отправился зна­ комиться с детдомом, и во время всей дальнейшей работы Капустин мог убе­ диться, что приобрел в лице фельдшера ревностного ученика и исполнитель­ ного помощника. Детский дом. предстал перед Ферапонтом Ивановичем в том именно со­ стоянии, в каком Капустин и ожидал увидеть его, т.-е. в том, в каком нахо­ дилось в то время большинство детских домов— в состоянии нищеты и запу­ щенности. И все-таки в грязном и холодном помещении, где жили оборванные и по­ луголодные дети, стояло неизбежное пианино. Это возмутило даже Силантия. Ему Ферапонт Иванович на свою ответственность поручил заведывание всей хозяйственной жизнью детского дома, и Силантий, до глубины души по­ трясенный тем, что он уж как-будто не совсем-то «шелуха жизни», не знал ни минуты покоя, и его деревяжка то постукивала тут и там по детдому, то поскрипывала по утоптанному и укатанному двору. Оказалось, что он великолепно бегал без своих костылей. Ребята относились к нему, как к существу особенному, и Ферапонт Ива­ нович заметил, как первое время многие из них старались подражать его по­ ходке и стуку деревяжки. Даже семилетний идиот, с огромной головой на тонкой шее, почти ни на что не реагировавший, начинал сильнее мотать головой, пускать слюну и издавать воркующие звуки, когда входил Силантий.